– Вроде все пока. Как получишь инструкции, звони мне по этому номеру, – он протянул визитку. – Три звонка, перерыв, потом снова три. И подожди, пока я не уйду. Расходиться будем по одному. Ну, до встречи.
Стас вышел из кабинета, быстрым шагом пройдя через склад. Запищала сигнализация чьей-то машины – через минуту, когда она умолкла, я услышал строгий голос своего знакомого.
– Торговая инспекция. Так, молодые люди, я смотрю, у нас здесь проникновение на опечатанный склад, да еще… гм, порча имущества.
Влюбленные занервничали. Молодой человек, вступаясь за себя и даму, возразил:
– Но ведь двери-то открыты.
– Надо смотреть внимательнее, – укорил молодого влюбленного Стас. – Кто-то ошибся второпях и опечатал со стороны петлей. Так что это еще не повод забираться на склад и заниматься бог знает чем…
– Но мы… мы же не раз уже тут… в смысле…
Разговор заметно стих, если я и разбирал слова, то лишь по одному на фразу. Наконец, Стас, величаво возвысив голос, произнес:
– Хорошо, тогда подвезите до Агаянца, – после чего захлопали двери, завелся мотор и машина с влюбленными в сопровождении Стаса, отправилась в путь. После этого я, как и обещал, выбрался со склада и отправился домой.
Вечером я позвонил Окуневу, предварительно подключив диктофон к старенькому кнопочному «Панасонику» и сразу после его приветствия, пожелал разузнать подробности предстоящей операции. Но и мой собеседник взял с места в карьер, похвалив за разумно быстрое согласие на полное ему подчинение, он стал настаивать на встрече.
– Не хочу откладывать отпуск, даже на день, а деталей обговорить надо множество. Подъезжай ко мне, – предложил он точно в издевку. Я отказался, последующие десять минут мы спорили о месте встречи. Наконец, сошлись на луна-парке.
– Забавно, что ты это предложил, – произнес Окунев, взаправду хмыкая, – но твое дело. Захвати ручку, будешь конспектировать, все равно с ходу всего не запомнишь.
– Ничего, постараюсь запомнить как-нибудь, – диктофон я собирался взять с собой. Окунев буркнул что-то неразборчивое, прощаясь. Я стал собираться.
Диктофон у меня был старый, советского еще производства, и двухкилограммовым весом своим оттягивал куртку спереди, придавая моим тщедушным габаритам какую-то странную форму, точно все силы ушли на поддержание в форме пивного живота. Но ничего другого при таких габаритах отечественных микросхем (как известно, самых больших в мире), запрятанных в пластмассовую упаковку, я поделать не мог, как ни старался. Оставалось надеяться на близорукость Окунева.
Посему, сразу по приходе в луна-парк, я сел на первую попавшуюся лавочку и стал ждать. Вечер клонился к закату, народу оставалось немного, и все больше у колеса обозрения, где вертелись неугомонные малыши, не желавшие уходить из парка, не посмотрев с вышины на город, и усердно