Коля подхватил коробку за неудобную ручку, вырезанную больше под стрелковую роту гномов-снайперов, а не под обычного русского призывника, и пошёл на выход. Вслед ему только томно вздохнули, выпуская из сосуда жизни лишнюю скопившуюся пыль.
– Братишка, давай, это, следующим, что ль… – сказал Коля стоящему у двери лысому пареньку с мощными очками в чёрной оправе.
Как дверь каптёрки открылась, до Коли донёсся ещё более томный вздох.
Николай Натальевич Кончарыжкин призвался в славном городе пушкарей и пряников Туле; за всеми обещаниями районного военкома отправить его служить неподалёку от дома в чуть ли не через дорогу от его дома лежащую артиллерийскую бригаду, в конечном итоге его отправили служить в ещё более славный город Курск.
Купивший Колю на сборном пункте майор, играя своими полицейскими усами из американских фильмов, объяснил, что служба Коли будет идти по принципу кольца. А конкретнее: сон, приём пищи, охрана склада с секретными истребителями, приём пищи, сон. Чему Коля был несказанно рад, учитывая, что часть его призыва отправили в печально известную, по словам начальника продслужбы сборного пункта, «залупу», расквартированную под селом Каменка.
Налысо выбритый, почёсывающийся с непривычки Коля, стоя в раздевалке, смотрел, как в зеркале уходит на год его гражданская жизнь. Вместе с выброшенными на утилизацию вещами в прямом и переносном смысле исчезла его последняя ниточка беззаботности и свободы. Тем не менее, сидящая как влитая офисная форма цвета девственного синего неба уже передавала Коле, что через два месяца службы она, скорее всего, развалится, а берцы на ногах мурлыкали, что их очень вероятно что спиздят.
Для всех вокруг – для стен и окон, для солдат и других молодых только призванных ребят – Коля стал просто призывником – «бобром», как дал ему кличку сержант, назначенный за ним старшим.
Уже через час после получения дневного рациона в каптёрке Колю и ещё троих ребят построили перед покосившимся зданием городского военного комиссариата. Майор, выдернувший их из снующей по зданию военкомата стаи лысых парней, крикнув стоявшему неподалёку старшему сержанту что-то в стиле «да мне похуй как, главное довези, денег не дам», уехал на тонированной «БМВ» куда-то в сторону дачной застройки.
Оставшийся в одиночку с четырьмя новоиспечёнными военнослужащими старший сержант, прикидывая в голове всю ответственность, что на него возложили, и возможные последствия, решил заняться вынужденным политпросвещением.
– Товарищи призывники, вам выдали рацион питания – дневной, чтобы его не проебать в первые часы нашего следования, будете открывать его только с моего распоряжения.