– А суть истории-то в чём? – спросил длинный.
– А в том, что я только по маленьким капелькам белой краски смог найти этого истукана ебучего. – Он притопнул берцем лесенку из белой краски, движущуюся в сторону материализовавшейся из вороха сосен и мха полянки.
Посреди этой полянки по стойке смирно стояла выкрашенная в белый, то ли под мрамор, то ли под гипс, статуя. Со стороны она была похожа на сбежавшего из лагеря «Совёнок» пионера или дневального, которого поставили посреди леса на очередной бессмысленный пост.
– А его из пионерского лагеря увели, да? – низкий поставил свой ящик на мягкую травку полянки.
– Какого лагеря? – длинный поставил свой ящик рядом с ящиком низкого.
– Пионерского. Ты что, историю не учил?
– Почему? Учил! Сталин детей пытал в лагерях!
– Ладно, закрыли тему… Сформулирую по-армейски. Что нам с этим уебаном белым делать?
– Сжечь.
Как слеза, по щеке истукана прокатилась росинка, оставив влажную борозду.
– А отвёртки в этих ящиках нам нахуя тогда? – короткий пнул ящик, тот с жалобным звоном оттолкнулся на сантиметр.
– Ну как зачем. А что! А ВДРУГ! Я БЕЗ ОТВЁРТКИ В ЛЕС НЕ ХОЖУ!
– Может, ты меж булок сюда ещё и лобзик притащил?
– А зачем нам здесь лобзик?
– Тоже верно. Что нам конкретно сказал товарищ старший лейтенант по поводу нашей задачи?
– Он сказал: «Обязательно сожгите лес, чтобы сюда съехалось пол-округи».
– Нет, ну это понятно. А конкретнее?
– Конкретнее он сказал, завалите под вашу цель кучу веток и растопки, залейте керосином и подожгите. А, ну и бересты. Обязательно береста.
– Мы на ней потомкам письмо оставим?
– О том, как два дурака-солдата гипсовую статую в лесу жгли.
– Да сами на этом погорели.
– Поучительно.
– А то!
– У нас хоть топор есть? – спросил низкий.
– Есть ручная пила.
– Ты её видел? Она больше на транспортир похожа, нежели на пилу.
– Ну смотри, у нас ещё есть молоток, свёрла, ножницы, секатор, мешок саморезов, гаечный ключ и десяток отвёрток, – выдавил из себя длинный как по бумажке. – Но товарищ старший лейтенант сказал, что хвороста тут лежит просто до усрачки.
– Так и сказал?
– Ну да.
– А он не усрался, пока сюда дошёл?
– Можем