– Долго ехать до Ноутолиниса? – протянула я плату мужчине.
– Около четырёх часов, если по хорошей погоде. Сейчас небо чистое, дорогие сухие. Я сюда приехал за три с половиной. Добрался с ветерком! – ответил машинист.
Я кинула взгляд на его обветренное лицо. Пожалуй, в каждой профессии есть свои особенности.
В дилижансе обнаружилось двое пассажиров. Один был рудвик в нарядном кафтане. Он сидел, окружённый большими мешками, которые были подозрительно похожи на те, которые утром в Фарелби привезли чета Полн. Другой был мужчина с козлиной бородкой и в длинном странном плаще, сделанном как будто из коричневой кожи. Очень необычно. Из его круглой торбы торчали свёртки пергаментов.
Я села на деревянную истёртую скамью и запихнула сумку под ноги, лук пристроила в углу. Вежливо улыбнулась обоим попутчикам и тихонько поздоровалась. Мне ответили таким же тихим приветствием. Со стороны рулевого устройства послышался стук.
– Отправляемся через одну минуту, – информировал нас машинист.
Вдруг дверцы дилижанса снова резко распахнулись и внутрь царственно вплыла зелёная лютня с жёлтыми вензелями. Она ненадолго замерла перед нашими глазами, давая нам хорошенько её рассмотреть, затем втянула за собой в дилижанс хозяина, одетого в цвет своего инструмента. Хозяин лютни внимательно осмотрел всех троих пассажиров, присел в поклоне и представился.
– Виртуоз Мелироанский, странствующий бард, стихосклад и ретивый почитатель красоты и искусства.
Пассажиры тихо кивнули ему и отвернулись. Только я продолжала рассматривать Виртуоза Мелироанского, похожего на радужную птичку. У него был большой, цвета цыплёнка, берет, свисающий с одной стороны, жёлтые же сапоги, подвёрнутые у голенища. Поверх зелёного бархатного сюртука висела маленькая бутылочка с золочённой арфой внутри. Струны её вибрировали. Возможно, если бы я разбила этот медальон, то услышала бы музыку. Недовольный произведённым на попутчиков эффектом, бард приподнял свою лютню и запел:
“Отправились прочь они в синей карете,
Скрывая в душе путешествий азарт.
Нет лучше друзей на всём белом свете,
Лу-лу и красотка, учёный и бард.”
– Меня зовут Роллу, – возмутился рудвик. – Попрошу ко мне не обращаться лу-лу, лу-лу.
– Я знал, – обрадовался бард. – Я знал, что моё творчество объединяет людей! Как здорово, что мы уже начали знакомство! Вот вы, как вас, эээ… лу-лу? Чем вы занимаетесь?
– Я Роллу, лу-лу, – насупился ушастый пассажир. – Я