На полу перед входом во 2 «а» тускло поблёскивала большая кровавая лужа. Подошедший к нам Виталик Обухов сообщил, что это – результат ссоры между двумя третьеклассниками, Юркевичем и Сафроновым. Первый приобрёл у кого-то набор сменных лезвий для бритвы, чтобы подарить отцу на день рождения, второй захотел их перекупить, но получил отказ. Тогда Сафронов попытался отобрать лезвия силой, но, как говорится, не на того напал: Юркевич успел извлечь одно лезвие из упаковки и полоснул Сафронова по шее. Рана оказалась не опасной, но болезненной и глубокой; школьная медсестра оказала пострадавшему первую помощь, наложив жгут, и отправила мальчика, потерявшего много крови, отлежаться в классе на полу.
Возле окна горько плакал одноглазый Дуська. Он принёс с собой красивую раковину какого-то моллюска, за которую рассчитывал выручить не менее семидесяти копеек, – её украли; он лелеял в кармане юбилейный рубль с портретом Ленина – его украли тоже… Теперь у него не было ничего; пелена марка и безысходности застилала его и без того никудышное зрение.
В двенадцать часов прозвенел звонок, но большинство из учеников не отреагировало на него, продолжая заниматься своими делами. Разойтись по классам их заставили только пинки и подзатыльники учителей, сопровождаемые плевками и ругательствами.
Наша Наталья Михайловна загнала всех в класс, сама зашла последней, закрыла дверь изнутри на ключ, встала перед нами, возвышаясь непоколебимой скалой, уперев руки в бока и обводя всех тяжёлым и не сулящим ничего хорошего взглядом, и промолвила: «Сейчас я начну вызывать вас в алфавитном порядке, вы будете подходить к моему столу и сдавать имеющиеся у вас деньги в фонд помощи несчастным никарагуанским детям». «Но это же наши деньги! – возмутился Андрей Поляков. – Я не хочу отдавать их каким-то папуасам! И все остальные…» Учительница не дала ему договорить: она сделала резкое движение рукой, что-то звенящее и блестящее пронеслось в воздухе, со всего маху врезалось Полякову в лицо, и он опрокинулся навзничь. Когда Андрей с трудом поднялся, безумно хлопая ничего не понимающими глазами и размазывая по физиономии обильно льющуюся из носа кровь, Наталья Михайловна процедила: «Подбери ключи и подойди».
Поляков подобрал увесистую связку ключей (именно её учительница использовала в качестве метательного снаряда), понуро вышел вперёд, хлюпая разбитым носом, и протянул ключи Наталье Михайловне. Она приняла их левой рукой, а правой нанесла мальчику резкий, без размаха, удар под дых. Поляков повалился на пол, а Наталья Михайловна, водрузив на него ногу, как Геракл