– Я хочу вступить в Ксаракар.
– Клан, в котором ты лишь наёмник для торговцев?
– Именно, – Верд довольно кивнул. – Навыки у меня есть. Бронескаров арканил, опасность вижу, жизнь игнорирую. Всё для защиты торговцев.
– Но если всё есть и уверен, зачем звать меня?
Они остановились уже на площади. Обычно лишь по краям ремесленники что-то продавали, вернее вблизи своих домов. Сейчас же всё было забито криво расставленными лотками и лавками. Шум, грохот. Ругательства, споры. Торги, конкуренция. И яркие голоса глашатаев, которых подкупали для хвалы товара, особенно со сроком годности. Но, это даже не подкуп, а плата за их работу громкого голоса, хотя в соперничестве громкой речи бывали интересные нескладности. «Самые мягкие и хрустящие хлеба у Неренрете!», «Ножи для начинающих в любых начинаниях, спешите!», «Инирьские пряности прямо с полей! Немного элек и больше вкуса на ваших столах!», «Гребни из лат-латского дерева! Для всех типов шерсти найдётся свой!». Этот список можно продолжать вечно, где каждая и каждый пытаются друг подругу перекричать и переторговать. У них есть пара дней, чтобы окупить затраты на поездку из одной стороны Диосайма в другую.
– Затем, – Верд взглянул Анои прямо в глаза, – что молодому датру тоже нужна хвала.
Они шли через толпу. Видя Анои, торговцы и покупатели замолкали, пропускали. Но стоило отойти на два хвоста, как их спор возвращался, ещё горячее прежнего. Так и с одним алимцем, что пытался вручить торговцу бижутерию. Стоило пройти Анои мимо, как они заткнулись, а альма с рыжиной на носу отвёл взгляд и припрятал золотой кулон.
И вот, Верд остановился перед вполне крупным лотком, на который выложена разная одежда и ткани. Лоток обвила самка бронескара, крупная ящерка с хитином. Почти свернулась клубочком, покусывая свой хвост. На её лапах, хвосте и подбородке полые шумящие шипы. Её хамелеоновые надкрыльники раскрыты. Для торговца это прохладная тень, а для товара это спасение от порчи, то есть выцветания. Торговец неплохо устроился на спине бронескары, прикрыв глаза и покачивая хвостом.
– Ткани из иртиса, инирьские, усульские, всё для вас, дорогая ацирюшка, – он посмотрел на неё и замолк, прикусив язык. И пискнул. Из приоткрытого рта медленно потекла тонкая струйка крови. В этот момент он пожалел о своём длинном языке. Эратела изогнула бровь. Торговец медленно сполз с холодной спины ящерки. Он повис над товарами, затем резко отпрянул, закрывая рот рукой. Лишь бы товар не испортить. Только иртис с кровью