Первый срез прошел удачно – перед глазами на миг вспыхнуло то, что я могла бы назвать границей между реальностью и межпространством, – и вагончик фуникулера Тюнель остановился на станции Бейоглу.
– Все нормально? – спросила Сага. Кажется, за тот час, что мы знакомы, я услышала от нее этот вопрос не менее пяти раз.
– Не смогла разглядеть межпространство, – призналась я. – А у тебя все получилось?
– Угу. Искромсала наших с тобой двойников и кучу искажений помельче. Там столько статуй и картин. Оказывается, ты большая любительница искусства.
– Это обманчивое впечатление. – Я поежилась, вспомнив о злосчастном «Пшеничном поле с воронами».
– То есть, ты не любишь искусство? – подняла бровь Сага, опираясь спиной на расписанную в турецком стиле стену.
Знает ли она об исчезающем Лабиринте в Особняке Гавелла и о том, что эта странная конструкция делает с теми, кто туда попадает? Я была мало в чем уверена и до того, как Данте рассказал, что меня стерли из реальности, а теперь дела с этим обстояли еще хуже. Даже собственное имя – мое ли? – звучало как повод для дискуссии. Люблю ли я искусство? Или просто привыкла к нему?
– В Особняке довольно много картин, – ответила я, ясно показывая, что не хочу говорить об этом. – Возможно, я попросту насмотрелась на них, пока там жила.
И, чтобы сгладить резкость, я спросила:
– Слушай, а что у тебя за оружие? Ну, из света. Которым ты разрушаешь искажения.
– Бродэкс.
– А что это? Какая-то… булава?
– Викингская боевая секира, – пояснила Сага, кажется, ничуть на меня не обидевшись. – Видимо, эта штука в межпространстве, которая создает для нас оружие, решила, что, раз я шведка, это будет забавно подчеркнуть.
– О. – Неожиданно для себя я поняла, что улыбаюсь. – Это мило. У меня просто кинжал.
Был. До того, как его свет искрошился о живую тьму.
Интересно, что «эта штука в межпространстве» пыталась подчеркнуть, создавая для меня кинжал? Что она подразумевала, вручая Данте боевую косу?
– Кинжал – это тоже круто, – заверила меня Сага, неправильно поняв мою озадаченность. – Наверняка с ним не чувствуешь себя так глупо, как когда тебе предлагают рубиться с искажениями топором на длинной ручке. Серьезно, я даже сходила на несколько уроков исторического фехтования, чтобы не растерять в межпространстве всю самооценку.
Из тоннеля медленно выплыл вагончик, и мы забрались в него. Через еще две поездки туда-сюда на подземном фуникулере поезд доставил нас в Будапешт, на синюю ветку, работавшую только по будням. Поскольку я понятия не имела, какой сегодня день, было неплохо внести хотя бы эту крошечную ясность – не суббота и не воскресенье.
Мы перебрались на старую ветку, где оставался вход в первый из межпространственных коридоров, открытых мною сегодня.
Когда дверцы вагона сошлись, и кряхтящий от историчности поезд двинулся в темную неизвестность, Сага, вопреки ожиданиям, даже не подумала