Я окончательно убедилась, что ее глаза столь удивительны благодаря необычным линзам. Прости, Клара, ангелов не существует. Пока только демоны, встречавшиеся тебе на пути, оказывались настоящими.
Ненависть, которую я обнаружила в себе ранее, вновь пустила обжигающие корни в моей груди. Делали ставки. Пока Шейн резал руки, не в силах вспомнить о смерти Захара. Пока Женевьева отбивалась от домогательств уродов, которым мы доставляли посылки. Пока Нана и Оскар молчали, обремененные каждый своей ношей. Все мы варились в адском котле, некоторые из нас не догадывались, откуда все эти огненные брызги и жарища, Анджела занималась бизнесом, а некие Дозорные, возможно, знавшие обо всем, что происходило в Особняке, – делали чертовы ставки.
– Я поняла, что ты и твои друзья-Дозорные очень весело проводили время. А теперь, может, объяснишь, кто вы вообще такие? Кто ты такая? И как ты меня нашла?
Уловив в моем тоне гнев, Сага заметно расстроилась, но, отложив сигареты, постаралась ответить по существу:
– Я кастигар ордена Дозорных.
Кастигары. Вигилары. В записях Финеаса были эти слова! Где-то в мире уже больше ста лет существовал целый орден, занимающийся пространственными аномалиями. И теперь этот орден в лице высокой девушки со странными линзами настиг меня.
– У нас произошел переворот пару дней назад, – продолжала Сага, хрустя пачкой сигарет. – Анджела Боттичелли переманила на свою сторону одного из старших Дозорных, Дмитрия Соболева, а остальным затыкала рты деньгами. Старшие Дозорные не реагировали на нарушения, а от нас, новичков, истинное положение дел скрывалось. Так было бы и дальше, если бы Ласло не узнал правду. И когда мы поняли, что происходит, нам ничего не оставалось, кроме как устранить стариков от власти.
– И что вы будете теперь делать? – спросила я, немного удивленная совпадением: целых две структуры – особая служба доставки Анджелы Боттичелли и старый коррумпированный орден Дозорных – разрушились практически в один день.
– Мы собираемся навести порядок, – с готовностью сказала Сага, как будто этот ответ давно вертелся у нее не языке. – Держать пространственных преступников подальше от реальности. Держать все срезы под контролем. И искажения тоже.
– Значит, ты здесь из-за моих срезов… – Я заметила, что статуя Рембрандта, точнее, советского солдата, превратилась в бесформенную массу перед новой порцией метаморфоз, и во мне зажглась надежда. – Поможешь закрыть оставшиеся после них коридоры?
– Коридоры, оставшиеся после твоих трех срезов, детка. – Сага впечатленно присвистнула. – И два из них – абсолютно свеженькие. До сих пор я считала, что в Амстердам можно попасть исключительно через Тюнель. Конечно, тебе, должно быть, сейчас вообще хреново из-за искажений, но это мы поправим. А два новых среза за день – это очень круто.
– Спасибо, – неловко пробормотала я. На постаменте над медленно плавящейся военной инсталляцией стоял бронзовый Ван Дейк, баюкающий в руках огромную