Я послушался его. Он разбирался в этом лучше моего. Да и он помог мне с прошлым делом. Я ослабил руку, и тетива натянулась на средней силе.
Заяц скакал по поляне. Я прищурил глаза, облизнул губы. Подождал секунду, чтобы перевести дыхание. У одного из зайцев вскочили уши, словно он услышал, как я дышу и натягиваю тетиву. Его носик задёргался, а глаза, тёмные-претёмные, начали сверкать.
– Не тяни резину, – фыркнул сквозь зубы отец, выплюнув жеваное сено в сторону. Оно измельчённой, полужидкой субстанцией полетело на травку, где и засохло под светом солнца.
Я выпустил воздух из лёгких и стрельнул. Стрела полетела по наклонной. Бедное животное не успело даже дрогнуть. Стальной наконечник стрелы пронзил бурую шерстку, углубился в мясо и застрял там, вперев во внутренности. Заяц упал и издал посмертный всхлип. Остальные его братья разбежались по поляне.
– Убей сразу двух зайцев! – посоветовал отец, и я вскочил с укрытия, вытащив ножик из пазухи.
Я прыгнул в сторону, помчавшись за убегающими зверьками. Признаться, они оказались проворнее, чем я рассчитывал. Один из них залез в норку. Те, кто успел сбежать первыми, оказались самыми быстрыми, молниеносными и сильными.
Мне попался в руки медлительный толстобрюхий заяц. Он не смог втиснуться в нору, и я схватил его за лапы. Зверёк начал дёргаться. Он выглядел бедным и жалким. Несчастное существо цеплялось за борт жизни ногтями. Что ж, я тоже боролся за право существование.
Мне стало не по себе. Природа установило жёсткое, суровое правило: «Выживает сильнейший. Сильнейшие борются за право жизни, а другие останками низаться на их пути». Будучи наивным мальчиком, я и не подозревал этого сермяжного рока.
– Прости, дружок, – сказал я зайцу, чьи глазки заблестели от жалости. В его зрачках отражался мой нож. Животное начало сильнее дергаться.
Я не стал тянуть страдания зверьку и закончил без промедлений.
Мёртвая, окровавленная туша упала на землю.
Я очистил ножик в траве, засунул за пазуху и собрал добычу. Один свежий заяц, другой – упитанный и жирный. Его мясцо поможет восстановить сил.
Я собрал стрелы, лук и встал, чтобы продолжить путь.
– Парень, неплохо получилось. Сразу двух зайцев прикончил, – сказал отец.
Мы шли бок о бок через дремучий лес. Наши разговоры затянулись, и казалось, что я не такой одинокий. Отец разряжал нависшую неприятную атмосферу дремучего леса, где царил сумрак и мрак. Я видел искривлённые силуэты, застывшие в дерево. Прелый ковёр листвы хрустел под ногами, как сгнившие кости ломаются под весом. Ворон сидел на ветке одного гнилого дуба. Его тёмные глаза сверлили в душу, заглядывая в самую её глубь. Он смотрел на меня со злобой, ненавистью и угрозой. В его угольных перьях застыла сгустившаяся кровь. Между ветками обросли серебряные паутины, где в центре сидел паук