Женя нахмурил брови:
– Вы ведь бросаете, – сказал он и тут же обернулся на водителя, чтобы тот поддержал.
Но Роман ничего не говорил. Он сидел, хмурил брови и злился.
– Так сбегаешь?
И наивный Женя кивнул.
Этого времени хватило на то, чтобы Рома поел. И ему стало так хорошо, он был так доволен. Водитель сел на диван, откидывая голову, и глядел в потолок. Перед глазами у Ромы всё плыло, но не от голода, а от удовольствия: ему казалось, что он перед сменой выпил доброе количество седативного, а вовсе не сжевал чьи-то легкие.
Когда Женя вернулся, Павел тоже пришел на смену. Вечером двум санитарам предстояло зашить очередное тело, откуда Вознесенский и украл остатки органов. Вызовов не было.
– Тебе везёт, – сказал Саша Жене. – Поработаешь с трупами, пока приловчиться работать с оружием, пока то да сё. А там уже и вызовы пойдут. Хотя… Ещё не вечер. Два дня назад, если мне не изменяет память, – он почесал висок, задумываясь, и добавил: – Если мне не изменяет память, три человека за ночь было… Но не в нашу смену, слава Богу.
На каждое слово Вознесенского новенький кивал и едва слышно угукал.
И эта инициативность забавляла Романа. Сквозь дверь он слышал, как в секционной Женя что-то спрашивал про оружие.
Водителю было интересно проследить за тем, как будет меняться характер санитара, как его жизнерадостность сменится приятием всего и вся, будь то хорошее или дурное.
Он столкнётся с реальностью, настолько страшной, настолько неправдоподобной и жестокой, что Женя не выдержит: он очерствеет, как Павел Петрович, или наденет розовые очки комика, как Вознесенский. Водитель был далек от оптимизма. И ему становилось чуть ли не больно, когда он видел наивную придурковатую улыбку Жени.
«Интересно посмотреть», – подумал он. Но сразу же засомневался: с чего это вдруг его заинтересовал новенький? Договорившись с собой, что ничего дурного в том, чтобы посидеть в секционной (где рядом была человечина, к которой Роман по природе своей был нестабилен) нет, водитель вошел туда и сел за компьютер. Он закрыл окно с базой данных и открыл сеть, чтобы почитать новости. На краю столешницы, где он сидел, стояла вазочка, доверху полная зелеными мятными конфетами и конфетными фантиками. Придя на смену, Павел Петрович взял одну.
Женя уже встречался с таким типом коллег, как Роман, на предыдущей работе в амбулатории. Это люди, которые всем своим видом показывают, что они тебя не любят. Они могут поулыбаться, вместе с тобой подежурить, помочь разобрать карточки, но в лице их будет презрение, будто бы ты вообще ни на что не способен. Они всегда будут недовольны, всегда будут тут как тут, когда ты облажаешься. И самым обидным для Жени было, что в Восьмерке таким коллегой для него станет водитель. Не эксперт, не санитар, а водитель.
– Пошли, оружие покажу, – сказал Жене Павел Петрович тихим и низким голосом. Он застегнул халат на выпирающем животе.
Петрович