Впрочем, если не возьмут в морпехи, то он согласился бы и на горно-стрелковое подразделение. Там ему виделась своя романтика: снежные вершины, опасные тропы на перевалах, крик парящих в выси орлов, ледники, расселины, и призывный голос Высоцкого – «Отвесные скалы, а ну не зевай!». А потом опять вокзал, и он в зелёном брезентовом костюме, с обветренным загорелым лицом, с мозолями на кончиках пальцев. И она высокая, стройная, в слезах. А уж после…
В крайнем случае, он согласился бы и на ВДВ. «Убого, конечно», – думал он, – «много их. А ещё элитой себя зовут. Но всё же лучше, чем в автобате маслом провонять…». И снова он видел себя на вокзале: красивый, здоровенный (почему-то именно в десанте он обязательно должен был накачаться), камуфляжка в штаны заправлена и туго ремнём перетянута, а на сточенной бляхе звезда аж выпирает. Ну и берет, конечно, и значок за много-много прыжков, и уважительные взгляды побаивающихся окружающих. И она, разумеется, плохо видя от слёз, бежит к нему по перрону. На ветру развеваются её длинные волосы. Оглушительно цокают каблучки. Ну опосля…
Но все мечты рухнули в очередном кабинете. Парни выстроились в ряд, а врач, мужчина лет сорока, вида совсем не военного, с ехидными прищуром, как заведённый тараторил:
– Подходи… трусы опускай… головку покажи… нагнись… ага…
Подходил очередной будущий призывник, и он повторял:
– Трусы… головку… нагнись… хорошо…
И опять:
– Головку…нагнись… следующий!
Пришла очередь Жигалова. Он подошёл, заранее заткнув пальцы под резинку трусов, и не дожидаясь команды, дёрнул их вниз.
– Ну-ка! Это что такое?! – удивлённо воскликнул военврач.
– Что? – смотря на сжавшийся от прохлады кабинета писюнчик, смущённо пробормотал Димка, слыша мгновенно начавшийся за спиной шёпот и хихиканье.
– Это вот… – ответил врач, взяв его за левую руку и указывая на локтевой сгиб, где краснело пятно размером с пятирублёвую монету.
– Это аллергия, – мгновенно посмелев, ответил Дима.
Показывать головку и очко странному мужчине не пришлось. Тот сразу стал что-то писать в бумаги, а потом велел, минуя все остальные кабинеты, быстро бежать в КВД…
Кожно-венерологический диспансер встретил радушным безразличием пустых холодных коридоров. В какой-то момент ему показалось, что в этом сером мире всего два несчастных человека – он и тот дедушка, что зашёл перед ним в семнадцатый кабинет. Пенсионер в медучреждении – это надолго. Пришлось изучать настенные плакаты. Он никогда не интересовался этим специально, но теперь многое узнал о ВИЧе, сифилисе, гонореи и гонококках, и том, что герпес бывает ещё и генитальным, причём обыкновенный с губ передаётся «туда». Тут же в голове промелькнули цветные со звуком картинки акта передачи. «Получателю» начало становится тесно в джинсах, тогда Дима сел на скамью и задумался об удивительно сексуальной