Или так:
– Ты можешь назвать хоть одного приличного автора? – спрашивает он.
– Даже двух могу, – отвечаю я.
– А из современных?
Я задумался и молчу.
– То-то же… – продолжает наседать он. – И поэта не сможешь! Они, болезные, в Серебряном веке повымирали все. И художника! И репортёра на уровне Невзорова! И даже порноактёра!
Почему не актрису, я спрашивать не стал…
Зато о себе он мнения иного. Как-то сказал:
– Вот я, например, дарю женщинам радость. А значит что? Правильно – приношу пользу. А это, между тем, тяжёлый физический труд и постоянное напряжение… чаще, правда, психологическое…
– Не понял, – говорю.
– Богатые бабы несчастны. Бизнесом замордованы. И старые. К лицам-то претензий нет, и не в возрасте дело. Нравится-не нравится – вопрос личных предпочтений и не более. Но моя работа ближе к телу… В общем, получается так: сладкое игристое для куража перед боем, красное сухое – чтоб взгрустнуть в одиночестве и воспринимать это с философским спокойствием…
Тема, конечно, интересная, мне близкая и знакомая. Но ещё задолго до этого разговора я заметил одну неприятную закономерность: при отличной фигуре страдает личико, и наоборот. А всё что между этими крайностями, то прикрывается богатством внутреннего мира, скрывающим дурной характер или тараканов. А наиболее подходящими для совместной жизни мне виделись те бабы, у которых пострадало всё и сразу, но они ещё очень молоды, и этим фактом не слишком озлоблены. Только вот что с ними делать, я решительно не представлял. Наверное, поэтому и не был женат…
Кстати, я категорически против такого блядского явления, как сожительство. Но сейчас не обо мне.
Как большинство культурных и при том нескучных людей, Димка весьма неглуп – он недоучка. В школе был троечником. В университет поступил только на платное, и то со второго раза. При этом был отчислен с третьего курса за прогулы.
Его главный жизненный постулат прост: любые элементы социализации убивают личность. Он прирождённый сопротивленец.
Под гнётом родителей, со второго класса, параллельно школьным урокам, он изучал английский язык то в спецшколе, то с частным преподавателем. При этом успехов не достиг, но самостоятельно изучил разговорный немецкий и узбекский. Также по воле родителей три года посещал бассейн, но плавать научился только в пруду Павловского парка. Учительница литературы считала его самым начитанным парнем класса, потому что в сочинении на вольную тему он постоянно выбирал проблематику «Собачьего сердца» – единственного классического произведения, которое он прочитал более чем наполовину. А тем временем действительно увлекался творениями Корецкого и Бушкова.
То же продолжилось и в университете. На экономической теории он утверждал, что закон спроса и предложения уже неактуален, так как за тупого потребителя давно решили, что ему «действительно необходимо». На высшей