Я остановился и посмотрел на небо.
Проводник оперся о борт и вежливо ждал меня.
– Это те же звезды, просто все они горят разом, – прервал он наконец тишину.
– А что там? Сорок… дней?
– Знаешь, здесь тяжело с земным временем. Это может быть и сорок дней, и год, и твой день рождения, до которого ты не дожил – сложно сказать. Просто прими с благодарностью труд других душ, разделивших себя с тобой в этот день.
В воздухе натянулась некая величественность момента, которую Проводник тут же оборвал:
– Только не забывай возвращать им благодарность своим трудом, – сказал он и похлопал по лодке.
В этот день мы, кажется, прошли столько, сколько не проходили за всё время, что я был здесь.
На следующее утро зарево исчезло, местность приняла прежний вид, но чувствовалось, что мы уже близко к цели. Черный туман кружил над нами замысловатыми потоками, будто совсем рядом была большая вода, чье дыхание и создавало эти порывы. Пространство пришло в движение и что-то изменилось вокруг. Этот сдвиг придавал силы, однако ход лодки был уже не сравним со вчерашним. Судно вновь потяжелело и требовало усилий, чтобы сдвинуться. Я облетал чужие сны, как пчела – цветы, но очень скоро стало ясно, что время года на этой поляне уже сменилось. Бутоны снов усохли и не раскрывались. Нельзя было сказать, что это происходило мне назло, просто люди стали жить свои жизни дальше, а я остался здесь, вне маршрутов их памяти.
Кажется, мы застряли вновь.
Стало похоже на осень. Дни теперь становились короче. Всё чаще по утрам я чувствовал некую скованность, которую можно было назвать ознобом. Требовалось тратить свет на то, чтобы разогнать себя, свои мысли – а света было мало. Редко кто вспоминал обо мне теперь. Люди проходили мимо меня в своих снах. И даже манифестация себя в их сновидениях теперь не приводила ни к чему: меня не выбрасывало из снов, а они просто прекращались, не подпуская меня к себе вновь, чтобы затем исчезнуть на небе без следа.
Теперь мы стали обращать внимание на такие маленькие и далекие звезды, которые раньше обходили мимо. За их изнанкой были люди, которых я уже с трудом вспоминал, а иногда и не мог вспомнить вовсе, но всё же они как-то были связаны со мной – и этого было достаточно. Свет извлекался из них с трудом, но так или иначе они позволяли нам двигаться шаг за шагом дальше.
В один из дней небо было яснее обычного. Вездесущая муть почему-то отступила, и редкие теперь звезды являли себя без помех. Проводник подозвал меня и указал куда-то вдаль. Я посмотрел в ту точку, но ничего не увидел. Впереди был мрак – такой же, как и везде вокруг. Проводник неодобрительно поморщился и закрыл мне глаза ладонью. Потом медленно отвел ее – и тогда мне стало понятно, на что он указывал. Далеко-далеко впереди была видна