Настроившись на «будь, что будет!», она открыла дверь в мастерскую.
Показалось: по лицу Игоря пробежал свет.
Взяла в руки лист ватмана: нет!
Каким был, таким и остался – наброском.
И всё же что-то…
– Ты дышишь? – замирая от тёплого дуновения, спросила она.
– Тогда скажи что-нибудь, – поднесла к уху портрет.
– Молчишь?
– Ладно, мал ещё, – торопливо вернула лист на мольберт.
«Показалось!» – укорила себя.
Подошла к окну.
В небе празднично, пасхально сияло солнце.
«Как в детстве, когда я любила всех» – подумала она.
И неожиданно вспомнила диагноз Маши: у сватьи Виринеи синдром старческой недолюбленности, медицина бессильна.
Воображение тут же выдало серию картинок, в которых наивная Буся отдаёт мужу сердце, тот сначала играет с ним, потом выбрасывает, топчет ногами.
«И я, когда не звоню, топчу…» – мелькнула мысль.
Мигом послав воздушный поцелуй оживающему на ватмане Игорю, она метнулась в свою комнату, набрала бабушкин номер, телеграфным стилем выдала: Буся, люблю, соскучилась, еду!
Прихватила сосиску для своей любимицы, собаки Баси.
В дороге размышляла: рассказывать или не рассказывать бабушке о встрече с Игорем, попытке написать его портрет, о сонном поцелуе с Гойей и своих сумеречных похоронах?
Решила: ситуация подскажет…
Виринея Ивановна жила в недавно вошедшем в черту города посёлке, бывшем казачьем курене, жители которого не торопились расставаться с сельским укладом: имели свои дома, земли, живность. Вставали с петухами. У многих за заборами хрюкали свиньи, соблюдающие специальную диету, от чего нагуливали мясо без жира и пользовались повышенным спросом у покупателей. По утрам пастух-менеджер, выгонял нехилое стадо коров на пастбище собственников, получивших свои паи в наследство от сгинувшего в истории совхоза.
К приезду внучки Виринея Ивановна покупала у соседки банку свежих сливок для кофе и миску творога для запеканки…
– Бася, рада мне? – почесала Валерия за ухом собаку неизвестной породы, плод свободной любви с гордым станом овчарки, чуткими ушами сенбернара, кудрявой шерстью пуделя, наивными глазами шпица.
– Хватит лизаться, – добродушно прикрикнула на псину Виринея Ивановна. – Пойдём, внучка, в дом. Мне последнее время сны странные снятся…
– Так полнолуние и вспышки на солнце, – угостив припасённой сосиской Басю, обняла, потёрлась носом о плечо бабушки Лера.
…На кухне витал аромат апельсиновой цедры с ванилью.
– Вынимай, приостыла должно быть, – кивнув в сторону духовки, распорядилась бабушка, – а я кофе сварю, Гришка, ученик бывший, с пелёнок Светки моей ухажёр, от матери твоей гостинцев навёз. Рахат-лукумов разных, тебе майки, сказал, модные…
Большая медная турка, ещё один привет из Турции, тут же оказалась на огне.
– А я тебя хотела о папе спросить, – освободив из специальной формы с застёжками похожую на торт