Единожды восстав. Мария Борисовна Хайкина

городом на отдыхе. Раскинувшийся на живописных холмах вдоль морского побережья, он самой природой был предназначен для легкой, беспечной жизни. Согретый ласковыми лучами солнца, обдуваемый теплым морским ветерком, город нежился в зелени своих садов. На причудливо спускающихся к морю террасах были рассыпаны увитые плюшем аккуратные домики. Белые особняки были оплетены вязью решеток, тихие извилистые улочки играли причудливой рябью теней от абрикосовых деревьев, ровные ряды пальм придавали аллеям парадный вид. Ближе к вечеру, когда солнце умеряло свой пыл, просторная набережная заполнялась гуляющими. Нарядно одетые дамы неторопливо плыли, прячась под белоснежными зонтиками от солнечных лучей, их франтоватые кавалеры с важным видом отпускали глупости, вызывая розовую краску на лицах своих спутниц.

      Особняк, в котором проживал Дарти Гардуэй со своей женой, как и большинство местных домов, был сложен из белого известняка. Расположенный на обращенном к морскому берегу склоне, он утопал в буйной южной зелени. Из окон открывался вид на морской простор, а ровная, обсаженная высокими тополями, аллея, начинавшаяся от широкой белоснежной лестницы, вела прямо на побережье.

      Элиса полюбила это место. Хотя особняк Дарти не был выстроен с таким размахом, как ее собственный, а расстилающийся вокруг сад был значительно скромнее ее родного парка, роскоши ей хватало и здесь, а недостающее восполняла щедрая южная природа. Многоцветие розовых кущ, вьющийся виноград, стройные стрелки кипарисов, все радовало глаз и создавало настроение праздника.

      Известие о том, что она ожидает ребенка, Элиса приняла спокойно. Она не проявила никакой радости, но не высказала и тревоги. С тем же пылом, что и прежде, она продолжала развлекаться, она танцевала, каталась, веселилась на вечеринках, она выглядела вполне довольной жизнью, и одно казалось странным: Элиса не вспоминала о своем положении. Когда с нею пытались заговорить о ее ребенке, Элиса смотрела на собеседника с каким-то недоумением и сразу переводила разговор на другое.

      Дарти не задумывался, почему она проявляет такое равнодушие к своему будущему материнству. Мысли его были об ином. Вся жизнь его пребывала в состоянии шаткого равновесия. Дарти всячески старался скрыть от Элисы, что у его есть и другие женщины, он изворачивался, лукавил, откровенно лгал, он шел на все, лишь бы сохранить в доме покой.

      Долгое время это удавалось. Элиса выглядела такой же, как обычно, ничто не указывало, что у нее есть хоть тень подозрения. Элиса веселилась, Дарти был с нею рядом или под каким-либо предлогом отлучался, и семейная жизнь их текла гладко.

      …

      Но однажды ночью сон Дарти прервали стоны. В тревоге он приподнялся. Лицо лежащей рядом Элисы казалось белым пятном, широко раскрытые глаза смотрели на него черными ямами. Дарти торопливо окликнул жену, но ответом ему был лишь протяжный стон, и тело ее выгнулось дугой. Больше ничего не спрашивая, он кинулся к звонку.

      Сообщение,