Это был рискованный и очень эгоистичный шаг, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Однако назвать его поступок сумасбродным и слишком уж самонадеянным было сложно, потому что он знал, что они знают. Он знал, что они читали. Он знал, что они интересуются и у них все внутри чешется от любопытства. А еще ему очень хотелось трактовать их отношения как взаимное уважение, так что это предложение должно было быть им весьма интересно. И он определенно сорвал джек пот: их глаза вспыхнули снопами искр новогоднего салюта. Кирилл Ефимыч расслабился и позволил себе торжественно улыбнуться. Вот в этом они всегда были и снова в этот раз оказались приятно предсказуемы – заводились с пол-оборота как образцовые автомобили класса люкс.
– Любой вопрос? – послышался робкий голос Лидии.
Все обернулись на нее и увидели, что в руках она держала копию романа, который прославил их учителя на всю страну и который был единственным в его списке как писателя. Но каким чертовски хорошим был этот роман!
– Любой, – кивнул Кирилл Ефимыч, сложив руки на груди.
Липа присвистнул и вскочил с места, стягивая черные волосы в короткий хвост на затылке тонкой и явно слямзанной у одной из его многочисленных пасий резинкой.
– И что же нынче ставят в Большом, а? – спросил он с насмешкой, садясь на сцену и подбирая брошенный учителем сценарий.
После этого работа пошла полным ходом.
Глава 3
По инерции в облаке света
Неживые шагают тела.
Выдыхаю воздух согретый,
Но я слабый источник тепла.
Fleur – Пустота
По окончании первого прогона все шестеро энтузиастов были практически без сознания. Никто из этих заядлых пессимистов не был готов к такому количеству фальшивых улыбок, стихотворений с глупыми рифмами и попурри из популярных песен с привязчивыми мотивами. Кирилл Ефимыч наблюдал за их потугами с определенной долей умиления и толикой уважения. Несмотря на свои принципы, свои образы, которые они так методично выстраивали все эти годы, шестеро самых ярких учеников одиннадцатого «А» были слишком любопытны, чтобы просто так сдаться. Они были готовы переступить через гордость, чтобы докопаться до истины. Они не могли даже помыслить о бесчестье, об обмане, на который так можно легко споткнуться, когда ввязываешься в подобную авантюру как разговор с человеком вроде Кирилла Ефимыча. Учитель не собирался, конечно, им откровенно врать, но у него не было в планах выкладывать им все сокровенное на их обозрение на блюдечке с голубой каемочкой. Как настоящий педагог, он считал, что правду нужно заслужить. Тем не менее, такой подход не мешал ему в глубине своего сознания умилительно посмеиваться над незадачливыми актерами погорелого театра, которые старательно тянули гласные в дурацких песенках и дешево пафосных стихах. Он бы так точно не смог.
По