– Все так говорят, – улыбнулся он.
– Вернись здоровый, ладно? – попросил Чарльз, к моему крохотному удовлетворению ударив Люцикьяна локтем под ребра.
– Если что, я либо в полиции, либо в больнице, – ответил я, сбрасывая уже третий звонок от Феликса.
– Замечательно, – саркастически вздохнул муж.
К счастью, ни в одно из этих мест ни я, ни Феликс с Константином, ни другие участники митинга не попали, а вот в поле зрения журналистов – еще как. К вечеру я почти охрип от выкрикивания того, какие люди бессердечные мрази и «руки прочь он невинных животных», но, пусть мне и хотелось верить в то, что это хоть чем-то поможет, после того, как я (впрочем, как и многие другие) нехило получил от представителей правопорядка (прибывших в полной экипировке, будто мы как минимум опасные террористы), которые разгоняли нашу не такую уж и маленькую демонстрацию, надежда моя совсем увяла. Как писал в одной из своих книг Чарльз: «миром правит новый бог, имя которому Бизнес, и у этого ублюдка корона из чистого золота, ботинки из бриллиантов, костюм из зеленой бумажной валюты, а кровь его – электронные нули. И сидит этот бог на троне из трупов, но ему это безразлично». Вот именно, безразлично, ведь выгоднее иметь миллионный вычурный комплекс в округе, чем единственный на весь Первый округ приют для бездомных животных.
– Что у тебя с лицом? – спросил Чарльз вместо приветствия, когда я, уставший физически и морально, приплелся домой. По кухне разносился просто восхитительный аромат будущего ужина. С умением мужа готовить невозможно спорить. Моя унывающая от неминуемой неудачи душа даже немного воспрянула – если Чарльз принялся готовить, значит, ему стало намного лучше.
Я упал на стул, кинув рюкзак куда-то на пол, выпил залпом два стакана воды и только потом ответил:
– Ты не поверишь, но меня вновь поцеловал инфспецназ, – я приложил пустой стакан к лицу. Содранная кожа на щеке ужасно горела.
– Почему же, поверю, – не отвлекаясь от чего-то, шипящего на сковородке, хмыкнул он. – Есть смысл спрашивать, как все прошло, или по твоему лицу можно делать абсолютно все выводы?
– Ну, как тебе сказать, – поставив стакан на стол, ответил я, уставившись в окно. У Кечменвальдеков свет горел только на первом этаже – так же, на кухне. – Отмены сноса мы не добьемся точно. Но мы привлекли внимание телевидения – это уже плюс. Может, успеем раздать животных по добрым рукам, – я вздохнул, стараясь отключиться от ситуации. За последние дни я сделал все, что мог, и, выплеснув свою злость у здания администрации, чувствовал себя сдувшимся апатичным шариком. – Не хочешь еще одного котика? – улыбнулся я.
– Нет! Нет, нет и нет! – на удивление резко