Как бы я ни старался скрыть, но Феликс все равно уловил мое состояние, когда мы с ним гуляли по пляжу в поисках вдохновения для нового видео. Пока ничего такого, что мы уже не сняли, нам на глаза не попадалось и никаких глобальных событий не предвиделось. Оставалось только брести босиком все дальше и дальше, позволяя еще холодному морю лизать нам ноги.
– Может, скажешь уже, что случилось? – нарушив тишину, спросил Феликс, остановившись. Он внимательно смотрел на меня, хотя и прекрасно понимал, что я знаю – без очков я для него не более чем яркое расплывчатое пятно.
– Ему опять было плохо, – пытаясь сосредоточиться на море, блестящем в свете солнца, ответил я.
– Ему уже никогда и не будет хорошо, – пожал плечами друг. – Он – старый дед, Элайз. Старый и больной. Открой уже глаза.
Я на секунду даже потерял дар речи. Раньше мы никогда это не обсуждали. Мой друг, когда я в первый раз сообщил ему, в кого я влюбился, отнесся к этому довольно легко, и до этого момента мы никогда мою личную жизнь не обсуждали. Поэтому его довольно грубые слова задели меня за живое. Такое мне в лицо мог сказать кто угодно, но не лучший друг.
– Феликс, пожалуйста. Не надо, – тихо ответил я, отвернувшись от него. Мне совершенно не хотелось с ним ругаться, и меньше всего мне хотелось впасть в истерику на далеко не безлюдном пляже, где прохожие без стеснения тыкали в нас пальцем.
– А что не надо?! – прошипел он, стараясь не перейти на крик. – Скажешь, что я неправ?
– Да, ты неправ, – в тон ему прошипел я.
– И в чем же, интересно? Ты для него бесплатная сиделка.
– Я люблю его.
– Он – старик, Элайз. Тебе двадцать, а ему семьдесят. Алло, блять! Да у вас даже секса нет. На хрена тебе вообще такие отношения?
– Не делай вид, что знаешь, как мы живем! – неожиданно даже для самого себя вспылил я. – И у нас есть секс!
– Что ты называешь сексом? Дрочку себе чужой рукой?!
– А что ты называешь сексом? Дрочку себе чужой пиздой?! Блять. Я не хочу с тобой ругаться. Давай просто закроем эту тему? Я при своем мнении, ты при своем. Ладно?
– Ладно, – нехотя согласился он.
Мы молча прошли еще какую-то часть пляжа, каждый смотря на песок у себя под ногами.
– Извини, – наконец нарушил тишину Кечменвальдек. – Просто… я вижу, как ты переживаешь из-за него. Ты этого не заслужил.
– И ты прости, – вздохнул я, проигнорировав остальное. Мои переживания и мой муж – это только мое, и мне не хотелось бы, чтобы даже лучший друг лез в душу.
– Мир? – улыбнулся он.
– Мир, – кивок в ответ.
Сразу стало легче. В конце концов мы этого совсем не хотели.
– Пришли результаты обследования, –