А в этот раз он, видимо, всё-таки сделал по-своему и перемолол к чертям весь зрительный зал.
Но, ряды ведь, вроде, не сдвигаются? Кресла ведь прикручены к полу – он точно это помнил, потому что под конец одной Ночи какой-то парень пытался оторвать своё кресло. Конечно, они прикручены.
Теперь, сидя в аппаратной кинотеатра после жуткого сна и понемногу выпутываясь из вороха воспоминаний, которыми встретило его пробуждение, Андрей успокаивался. Помещение гудело и как будто даже урчало, вибрировало, словно бы киномеханик работал внутри большого дремлющего кота. В соседней комнате, где стояли проекторы – мёртвый и живой – киногерои негромко произносили финальные реплики. Через минуту нужно будет выключать фильм.
Андрей медленно распрямил колени, вытянулся на диване и почувствовал при этом, что тело как будто одеревенело. Встал и пошёл к компьютеру, чтобы завершить показ. Но проходя мимо маленького окошка в зал, он не стал останавливаться, чтобы заглянуть в темноту, хотя всегда это делал.
Пройти мимо, сразу к столу, его заставила даже не короткая мысль, а вспышка – ощущение, от которого киномеханик поёжился. Он вдруг живо представил, что если подойдёт к окошку вплотную, приблизит к нему лицо, то вместо ароматов поп-корна и карамели, какие обычно приносит тёплый воздух из зала, в нос ударит что-то наподобие запаха, который тяжело висит над мясными отделами.
Когда он потянулся к мышке, сбил её со стола. Правая рука оказалась сжата в кулак. Пальцы были так крепко стиснуты, и, видимо, так долго, что вся кисть стала будто литой, холодной и бледной, словно то был кулак мраморной статуи.
Разгибая пальцы левой рукой, чувствуя при этом боль в запястье, будто не жилы, а тонкие струны натянулись и режут кожу изнутри, Андрей думал о том, что пора поговорить с кем-нибудь – и о снах, и том, какие фантазии выпрыгивали, когда икало воображение.
И, видимо, о пристрастии к выпивке тоже, которую он пока ещё не решался назвать алкоголизмом, но знал, что дела обстоят именно так.
Андрей покосился на недопитую бутылку с настойкой и представил, как выливает жидкость цвета чёрного чая в унитаз. Но затем взгляд зацепился за стеклянный стакан, что стоял рядом.
Магазин воспоминаний
– А зачем ты туда вообще пошёл? – спросил Роберт, наливая по второй порции виски.
– Да не знаю. Просто захотелось посидеть в тишине, наверное. В покое.
– Можно подумать, что у тебя вся жизнь – сплошной стресс, – буркнул Роберт. В его голосе Андрей услышал досаду и зависть.
С тех пор, как замдиректора женился – не сказать, чтобы он это планировал, так вышло – смотреть на него стало тоскливо. Иногда Андрею казалось, будто друг блёкнет – понемногу, но сильнее с каждой неделей. Как будто выгорает, как этикетка на бутылке, которая валяется под солнцем изо дня в день. Это был совсем не тот полнокровный Роберт, с которым знакомые когда-то свели будущего