Николай уже договаривался с западными спецслужбами о передаче секретной информации в надежде на крупные вознаграждения, но Константин Витальевич отвёл его от беды и спас от позора их фамилию. За Николаем уже следили сотрудники КГБ и при первой же попытке передачи секретных документов его бы незамедлительно арестовали и посадили. Константину Витальевичу предлагали использовать Николая как двойного агента для оперативной игры, и через него предоставлять противнику дезинформацию, но генерал отказался от этой затеи, слишком был ненадёжен его брат.
Николай Витальевич не подозревал об этом и сильно обиделся, когда его перевели в другой отдел с понижением в должности и зарплаты, поэтому он себя уже не сдерживал ни в чём и в кабинет директора Института зашёл довольно развязано, нахально улыбаясь. Константин Витальевич мощным ударом тут же выбил из него это самодовольство, обрушивая его на ряд стульев, стоявших вдоль длинного стола, спокойно, но твёрдо и внушительно сказал: «Чтобы в таком виде ты в Институте никогда не появлялся. И руки не смей распускать. Отправляйся домой, сегодня тебе оформят прогул. Премию в ближайшие два месяца ты получать не будешь. Всё понял? Можешь идти». Николай Витальевич после этого присмирел и затих.
Штатским Константин Витальевич тоже спуску не давал: категорически отказался принимать московского журналиста, когда тот легкомысленно опоздал на пять минут на интервью, и сколько бы ни уговаривал Константина Витальевича позвонивший ему из Москвы руководитель информационного агентства сменить гнев на милость и принять непутёвого журналиста, генерал своего решения не изменил. Точность и пунктуальность для него были законом.
Как анекдот рассказывали о пропаже маленькой любимой собачонки Ольги Станиславовны – Лары. Ольга Станиславовна позвонила самому начальнику уголовного розыска полковнику Кириллу Владимировичу Лаврову с просьбой разыскать её питомца. Собаку безуспешно искали весь день, и вечером Кирилл Владимирович позвонил генералу на квартиру, чтобы отрапортовать, что «собака, к сожалению, пока не нашлась, но ищем, прилагаем все усилия».
– Какая собака? – недоумевал Константин Витальевич. – К чёрту собаку. У вас других дел нет кроме, как эту шавку искать? Ольгой Станиславовна просила? Я поговорю с ней, просить она больше не будет.
С тех