Когда же он вдруг охладел к ней? Когда ускользнул? И как она позволила появиться в его жизни Наташе, этой рыжей бестии? Ей тогда казалось, что он всего лишь хотел позлить её, заставить ревновать, а всё оказалось так серьёзно, вплоть до развода. Сколько ей пришлось подарить его отцу Виталию Николаевичу, пользуясь тем, что он был явно к ней неравнодушен, обольстительно-заманчивых улыбок и взглядов, чтобы заручиться его поддержкой, и в то же время удерживать его под самыми разным предлогами от нескромных порывов, но позволяя некоторые вольности, сколько пришлось приложить усилий, чтобы уговорить влюблённого в неё Михаила Кузнецова за соответствующее необременительное вознаграждение, какое только могла дать красавица, обольстить и отвлечь от её мужа Наташу, сколько пришлось проявить силы убеждения и артистического таланта в том разговоре с Наташей, чтобы разжалобить свою соперницу (а этого унижения Ольга ей никогда не простит) и уговорить не портить ей, её мужу и их детям жизнь, и в конце концов она добилась того, что взбаламутившая их семью Наташа исчезла из их жизни и из Города. А сейчас эта рыжая бестия вновь напоминает о себе своим выродком.
Но власть над Костей Ольга потеряла безвозвратно. После возвращения из-за границы он поразил её своей холодностью, бесстрастностью и суровостью, как будто ураган пронёсся в его душе, не оставляя ни крупицы прежней романтичности, нежности, а главное любви к ней. Страшная животная сила исходила от этого угрюмого, мрачного, совершенно чужого, но такого грозно-прекрасного и привлекательного своим невероятным мужским магнетизмом человека. Он возмужал, ожесточились, огрубели словно отчеканенные в бронзе черты его лица, взгляд, прежде светившийся мягким светом, стал невыносимо пронзительным и тяжёлым, сам он, жёсткий, резкий и властный, перестал считаться с её мнением и не терпел никаких возражений. Первое время Ольге Станиславовне было сложно подчиняться своему мужу и смиряться со своим новым подчинённым положением в семье. Особенно оскорбительно для неё было то, что он не позволил ей полной мере распоряжаться его финансами. Она с трудом привыкала к этому новому мужчине, не зная даже, о чём с ним можно говорить. Все её попытки завести лёгкий непринуждённый разговор заканчивались его очень кратким равнодушным ответом, долгой мучительно-напряжённой для неё паузой и лихорадочным поиском более занимательной темы.
Она не интересовала его даже как женщина (у него теперь была отдельная смежная с кабинетом спальня), а самой напрашиваться гордость не позволяла. Хотя, надо признать, она однажды попыталась как бы невзначай прильнуть к нему, приобнять, прижаться к его мощному богатырскому телу, но он холодно-равнодушно