– Олег, вот деньги. Купишь билет до Москвы, вечером возьмёшь такси, заберешь из первого отделения милиции Лескова Владимира Петровича, отвезёшь на вокзал и посадишь в поезд. Все понял?
– Да. А он кто? – не удержался от любопытства Олег.
– Не твоё дело, – осадил его Константин Витальевич. – Можешь идти. И Ольгу Станиславовну попроси зайти ко мне.
Разговор с женой начался с короткого, довольно жёстко произнесённого вопроса:
– Где письмо?
– Какое письмо? – машинально спросила Ольга Станиславовна.
Вопрос этот был, конечно, лишним: Вера уже успела ей доложить о визите Лескова, и она была готова к этому вопросу.
– Ты прекрасно знаешь, о каком письме я говорю. Уточняю во избежание лишних вопросов и для краткости диалога: письмо, которое писал Лесков с просьбой выслать деньги на содержание моей дочери; письмо, которое предназначалось мне, и было перехвачено тобой не без помощи, надо думать, Веры.
Ольга Станиславовна ответила не сразу, она знала, Константин Витальевич терпеть не мог никакой лжи и притворства и сразу пресекал возможность, как он выражался, «дурочку играть», задавая недоуменные вопросы: «Какое письмо? Не понимаю, о чём ты» и так далее, да и Ольге Станиславовне показалось унизительным перед ним оправдываться.
– Его нет, – наконец ответила Ольга Станиславовна.
– Отличный ответ, главное краткий. Хорошо, продолжим. Как давно ты посылаешь Лескову деньги и сколько?
– Не понимаю, это что – допрос? – поднялась со стула возмущенная Ольга Станиславовна.
– Называй это как хочешь. Можешь поэтическим вечером назвать, можешь игрой в шашки.
– Зачем тебе это нужно? Зачем это всё нужно ворошить? Это отвратительное, гнусное письмо гнусного шантажиста. Я же тебя пыталась оградить от этого, нашу семью. Неужели мне мало того ужаса, что пришлось пережить и…, – Ольга Станиславовна вдруг поняла, что он почти её не слушает, равнодушно попыхивая трубкой и холодно поглядывая на неё, настолько он пренебрежительно относился к её мнению, но всё же, теряя свой напор и уверенность, она продолжила: – Я надеюсь, что всё это закончилось, и мы больше не услышим этой фамилии. Пусть они не пытаются навязывать тебе какого-то ребёнка, неизвестного, между прочим, происхождения и вешать эту обузу. К тому же…
– Хватит кружева плести, – вдруг прервал её тираду невозмутимый Константин Витальевич. – Ты не ответила на мой вопрос: сколько и как давно ты посылаешь деньги? Прошу кратко и точно.
– Пятьдесят рублей. С февраля.
– Похвально, не сильно поскупилась. Деньги, правда, пошли не по назначению. Не очень ты разумно ими распорядилась, так что я думаю урезать твой бюджет, тем более, что ребёнка я возьму к себе.
– Да ты что! – подскочила