– Наташа, опомнись. У него семья, дети.
– Ах да, у него, кажется, жена есть. Эта та самая… Зюзя…, – Наташа истерически хохотнула. – Боже мой, я же замучаю тебя. Как же ты хотел жить со мной, зная, что я больна, да, именно больна им? Я не могу, не могу от него оторваться. Ну, зачем я его встретила? Эх, кабы мы раньше встретились. Всё не вовремя, и сама жизнь не вовремя. Ну что ты молчишь? Ты очень, очень… ты такой благородный и добрый. Таких, как ты, нужно в Красную книгу записывать и оберегать, как редкий экземпляр. Мне с тобой было бы спокойно и надежно. Но ты меня не сможешь удержать, нет у тебя той силы, что меня удержит, – Наташа вдруг подняла голову и тряхнула головой. – О боже, что я говорю? Ну как ты можешь такое слушать? Гордости у тебя нет. У тебя невесту увели, а ты ещё и помогаешь нам. Господи, помоги мне! Ах, слушай! Может мне в монастырь уйти? Там такое умиротворение и успокоение… как в гробу. Ха-ха-ха, – она нервно засмеялась. – Нет, я там умру от скуки. Ах, не все равно ли, где умирать. Знаешь, мне кажется, что я попала не в ту колею, глубокую, очень глубокую колею, и несет по ней, и не могу из неё выбраться. Или, может быть… сойти с ума. Сумасшедшим можно всё.
Игоря, играя на его самолюбии, упрекали в том, что он так легко отступился от невесты, и пытались стравить с его другом, но он слишком любил Наташу и готов был во всём помогать влюблённым.
Однажды, когда Костя был отправлен в длительную командировку, а Игорь уехал на симпозиум в Москву, Наташа осталась совсем одна без поддержки. Вот тут-то и возник около неё некий Михаил Кузнецов, который начал красиво за ней ухаживать, утешать в её горе, и Наташа, вдруг поняв в один из своих сумеречных дней, что они с Костей обречены, неожиданно и скоропалительно дала согласие на брак с Кузнецовым. Они подали заявление в ЗАГС, был уже назначен день их бракосочетания, причём странным образом им разрешили расписаться не через месяц, как это было положено, а через неделю после подачи заявления (связи решают всё).
По роковому стечению обстоятельств в этот день Костя должен был вернуться из командировки. Он, едва сошедший с поезда, поначалу в первый миг был удивлён, увидев Ольгу с детьми на вокзале, а потом раздражён фальшивостью этой якобы радостной и долгожданной встречи с главой семейства, особенно когда жена вдруг поцеловала его в щёку, чего раньше никогда не делала. На этот поцелуй он не ответил, глаза его сузились и злой огонь сверкнул в их глубине. Ольгу это не смутило, она как ни в чём не бывало доиграла роль примерной и любящей жены, подтолкнув к нему пятилетнюю Жанну со словами: «Иди к папе на ручки. Ты же его так всё время ждала. Она постоянно про тебя спрашивала, Костя». Он подхватил на руки дочь, и счастливое семейство направилось домой. Но даже наличие повисших на нём детей ненадолго удержало его дома. После торжественного, фальшиво-торжественного