В мглистые клубящиеся сырыми туманами сумерки свет зажигали рано, и оклеенные зеленоватыми обоями стены любовно обступали нас. Вещи жались друг к дружке, сходились в тесный домашний кружок. Звуки и шорохи старого дома становились слышнее: шлепали редкие капли в рукомойнике, в подполье скреблись крысы, ходики на стене громко болтали сами с собою. Бывало, бесприютный ветер, глухо роптавший в саду, с треском ломал сучья и швырял в стекло горсть крупных капель, и от этого становилось еще уютней.
Покончив с делами дневными, принимались за вечерние. У всякого свои. Тишкины дела простые – лежи-полеживай, подставляй рыжее пузцо мимолетной ласке. Бабушкины тоже нетрудные: щепы наколоть, печку затопить, картошки начистить. Не то что мои: вынув заветный сундучок, я раскладывала по комнате открытки. Выбрав самые красивые, оправлялась в опасный путь, через неприступные горы в коросте ледников, через пенные пасти морей, через дремучие кощеевы чащи.
Доставив открытки Тишке и бабушке, утомленно вздыхала и усаживалась на низенькую скамеечку подле теплого печного бока смотреть, как завивается длинный локон кожуры вдоль бледных картофельных щек, как взблескивает влажное лезвие ножа в поворотливых бабулиных пальцах.
– Ну, почитай, что там пишут, – просила она. И я со вздохом принималась разбирать взрослые каракули, оставленные не то куриной лапой, не то собачьим хвостом. Когда становилось невмоготу, присочиняла от себя, заменяя скучное «счастье» на хорошую погоду и богатый урожай, сулящий прибавку к пенсии, а «крепкое здоровье» на бесхитростное «чтоб ноги ходили, и спина не болела». Бабушка мою отсебятину если и замечала, виду не показывала, кивала согласно:
– Так, деточка, так.
А бывало, взяв у меня открытки, сама принималась рассказывать про давние времена, когда большие были маленькими, а старые молодыми.
Меж тем близилось 7 ноября – день Революции, и однажды в школе Александра Борисовна велела принести на завтрашний урок труда клей, ножницы и картинки про то, какая хорошая жизнь настала у нас в стране. Я сразу решила: возьму открытки. «Бери, – согласилась бабушка, – только сперва мне покажи».
Стала я наше богатство перебирать: вот космонавт летит на ракете – берем! Вот заяц из самовара чай пьет, и мешок у него с конфетами – чего уж лучше. Вот негры, чукчи и китайцы хоровод водят, красные звезды на башне блещут – красота! Дети на санках с горы катятся, грузовик с подарками едет – везет кому-то! А вот домик маленький, вроде нашего, увяз в сугробах по самую крышу, а за ним большие дома строят, подъемные краны торчат – хорошая жизнь? А то! Целую стопку набрала.
Но больше всех мне приглянулась тонкая, с обтрепанными уголками открыточка: на ней девочка –