Алек наконец поднял голову:
– Прости за вчерашнее. Я больше тебя не побеспокою, обещаю. Знаю, сейчас тебе страшно, но это пройдёт, как только я уеду, – он помолчал, раздумывая, продолжать или нет, – Ты вчера столкнулся с моей тёмной стороной. Это и есть моя главная… неприятность. Я пытался удержать его, но слишком устал, чтобы противостоять его инстинктам. Ты не должен был встретиться с ним, – он вздохнул, – Но… Я никогда не видел его со стороны, а твои рисунки впервые позволили мне взглянуть на него.
– Кто ты? – Захар преодолел свой страх и решился задать вопрос, который вертелся у него на языке с самого момента их знакомства.
– Я – человек, и я – Охотник. Мы – одно, но мы два разных существа. Теперь ты знаешь, почему я не могу сближаться с людьми, рано или поздно они вынуждены столкнуться с Охотником, и после этого ничего нельзя исправить. Он метит каждого, и его клеймо остаётся на всю жизнь. Что бы я потом ни делал, былого доверия уже не вернуть, – Алек говорил, смотря куда-то вдаль, избегая взгляда Захара, – Поэтому я решил, что мне лучше быть одному. Слишком больно терять тех, кто тебе дорог. Спасибо тебе за всё. Я сейчас разбужу Дениса, и мы уедем.
– Подожди, не надо, оставайтесь, я в порядке, – Захар попытался улыбнуться дрожащими губами.
Алек остановился на пороге и покачал головой:
– Не стоит. Если повезёт, мы увидимся, может, к тому времени страх слегка притупится. Но сейчас лучше не рисковать. Я хорошо чувствую такие вещи. Точнее, Охотник. Он питается страхом, и в первое время мне лучше быть подальше отсюда. Если ты тревожишься за меня, то могу успокоить – мне не впервой проходить через такое. У тебя есть мой номер, если вдруг что-то понадобится – звони. Я всегда буду рад помочь, – Алек вышел, плотно закрыв за собой дверь.
Захар с облегчением почувствовал, что страх слегка разжал свои цепкие пальцы – и устыдился этого. За стеной раздавались негромкие голоса, старик очень хотел выйти, проводить ребят, но не смог себя пересилить. Хлопнула входная дверь, заурчал двигатель мотоцикла – звук удалялся, пока совсем не стих. И лишь тогда к нему вернулись силы. Он встал, окинул взглядом кухню и только сейчас заметил, что Алек унёс все рисунки с собой, словно не хотел, чтобы они напоминали ему о случившемся. Этот последний жест, проявление искренней заботы, вдруг так тронул старика, что у него на глазах выступили слёзы.
***
Денис недоумевал, почему Алек разбудил его так рано, и ничего не объяснив, не дав попрощаться, увёз обратно в город. Они приехали сюда всего сутки назад, оба были полны надежд, но теперь Алек вновь от чего-то бежал. На обратном