От бомжа до бабочки. Питер Джаггс

довольно привлекательное лицо – как раз то, на что приходят поглазеть фаранги, а также китайские и японские туристы. Мои выступления всегда зрелищны, но в отличие от Лумпини, здесь наша работа – просто развлечение для отдыхающих. Ну да, мы молотим друг друга руками и ногами довольно сильно, и не все бои договорные, но нам же выходить на ринг и завтра, и послезавтра, и послепослезавтра, так что мы стараемся друг друга щадить. Эти спектакли прилично оплачиваются, а неудобство сломанного ребра или челюсти состоит в том, что пару недель не платят ничего. Поэтому неписаное правило гласит, что деремся мы размеренно и вполсилы, чтоб не покалечить друг друга надолго.

      Я-то считаю, что туристам такие постановочные бои подходят больше. Посмотреть на бокс приходят и женщины, и дети, и я пару раз видал шок на лицах, когда кто-нибудь из нас начинал зверствовать, кому-то ломали нос, рвали губу, и вокруг чуток брызгало кровью. Пожалуй, лучше им и не видеть по-настоящему серьезных боев муай тай – на самопальных стадионах из гофрированного железа на пересохшем рисовом поле где-нибудь в глубинке. Вот там мы бьем друг друга взаправду. Если боксер избивает соперника жестко и остервенело, агент вполне может отправить его тренироваться в Бангкок, чтобы тот дрался уже не за сотни, а за миллионы бат, которые победитель держит во рту, встав на колени перед судьей, по освященной временем традиции. Каждый год в деревенских боях гибнут десятки юных бойцов, так что поверьте, там никто не миндальничает. У меня большой прорыв случился, когда мне было семнадцать и наша боксерская школа приехала на соревнования в Рой Эт15 из моего родного города в Корате16. Агенту из Бангкока понравилось, как я выбил передние зубы и порвал селезенку одному перспективному местному пацану; через месяц я выступал на стадионе Лумпини, а через год начал грести деньги лопатой.

      В Паттайе мы деремся по-настоящему, только если кому-то из нас бросает вызов искушенный боец-фаранг. Муай тай в последнее время стал популярен во многих странах, некоторые фаранги глубоко вникли в наш спорт и относятся к нему всерьез. Многие сильны и отважны, упорно тренируются, знают все движения, и тайские боксеры, которые их недооценивают, заканчивают спиной на помосте и ногами вверх. Разумеется, большинство фарангов, которые взбираются на ринг, – глупцы, и даже самый захудалый из нас, тайцев, может убить или покалечить их в считаные секунды. Мы стараемся обходиться полегче с этими идиотами, которым вообще нечего соваться на ринг, – мы не хотим их изувечить. Если мне по несчастью выпадает боксировать с таким вот фарангом, для начала я обычно пару раз умеренно жестко бью его под ребра, и, как правило, он всё понимает. «Не нарывайся, дружок, не то получишь», – говорят ему мои кулаки и ноги, и, если у него есть хоть капля соображения, нарываться он не будет.

      Многие из нас терпеть не могут драться с фарангами: глупо выглядишь, когда они выступают против тебя хорошо, а ты осторожничаешь,