Я вспоминаю… Как купались в некогда чистой голубой воде залива. Удили со старого деревянного причала громадных желто-пятнистых ставрид. Жарили их под зонтиками из пальмовых листьев, стоявших вдоль тихого пляжа. Платили пятьдесят бат бар-файна9 и не больше двух сотен за самую красивую в баре. Ржавые старые тракторы в конце дня тащили на прицепах в ангар расписные рыбацкие лодки. Убогие комнатушки по восемьдесят бат с холодной водой. Играли в футбол на лугу вдоль Пляжной дороги. Распивали на троих бутылку виски «Меконг»10, разбавляя кока-колой, на шатких столах во дворе за обшарпанными дощатыми магазинами. Дети на улицах играли в такро11. Возбужденная толпа барных девушек дружным визгом приветствовала большой корабль ВМС США, входящий в залив. Стриженные ежиком военнослужащие на три-четыре дня оккупировали деревню. Старая женщина-слон, королева нищих, ходила по барам, до усрачки пугала туристов, пока не дадут ей денег, чтобы убралась с глаз долой. Невозможно милые малыши носились и путались под ногами, продавая розы. Переходя улицу, не нужно всякий раз беспокоиться, что тебя переедет сонгтео или автобус. Поля и деревья там, где сейчас сои Буакао. «Роллинг Стоунз». «Криденс Клируотер Ривайвл». «Иглз». Даже эти долбаные «Би Джиз». Зайди сейчас в любой бар на сои Восемь – и твои уши изнасилует столько техно и гангстерского рэпа разом, что сразу даже и не скажешь, до чего дерьмова почти вся эта музыка. Другой мир.
Довольно о прежних днях – я чувствую, мои воспоминания вас утомили. Я слышу, как вы говорите: «Так что ж ты не свалишь домой, Мики, раз тебе здесь больше не нравится, жалкий ты старикашка?»
Хорошо, открою вам свою стариковскую тайну. Все фаранги, что здесь застряли, знают: старый Мики Дилан был здесь всегда. Все они знают, что он слишком осмотрителен и умен, он не попался в ловушку любви – в отличие от многих из них. Многие барные девушки говорят мне, что я джай дам12, поскольку «никогда не любил девушку тай как другие фаранги». А вот и нет. Правда в том, что я потерял свое сердце много-много лет назад, влюбившись в прекрасную юную тайскую леди, и я никогда не уеду отсюда, потому что по-прежнему ее люблю и буду любить всегда, ы в какую бы старую бесстыдную уродину она не превратилась.