– Пускай получат наглядное представление о том, кто тут живёт.
Также вдвоём мы «ходили по воду» – так Антону нравилось называть отбор гидрохимических проб. Мы укладывали в рюкзаки пустые полиэтиленовые бутыли, большие и малые, и отправлялись разыскивать водотоки на указанных нам склонах сопок. Предварить алхимией гидрохимию тоже бывало полезным, но случалось, что, облазав участок вдоль и поперёк, мы, пожалуй, могли бы заполнить небольшой бутылёк нашим потом, а воды так и не находилось. Иногда слышно было, как она журчит под камнями, где-то внутри горы. Мы пытались тогда разбирать камни, но журчание, казалось, всё время отодвигалось от нас на большую глубину.
– Мы – как два Тантала, – замечал Антон.
– Мы – буквально, а вообще, люди все на них похожи, – отвечал я.
– Разве?
– Говорят, радости уходят, когда до них добираешься.
– Чего-чего? Куда это они уходят?
– Так говорят. Может, что-то неожиданное случается или открывается обстоятельство, о котором не знал.
– Не знаю, не знаю, от меня они никуда не уходят…
Тяжело бывало идти с рюкзаком, полным воды – да ещё она закручивала тебя, чуть повернёшься, – но куда тяжелее было возвращаться в лагерь с пустой тарой. После того как мы исчерпывали все силы на тщетный розыск ключа, их уже не оставалось на то, чтобы выдержать укоризну в глазах Леонида и Андрея Петровича. Мы тогда брали пробу в ближайшем, какой нам удавалось обнаружить, от заданного участка источнике. Её у нас принимали без вдохновения. Андрей Петрович, глядя на нас своим тёмным отвлечённо-нежным взглядом, заявлял:
– Не нашли? Что, пойти мне завтра туда самому и найти?!
Потом он добавлял: «Ну, ладно…» – а если бы мы не очень уместной воды не принесли, то неизвестно, тогда что бы он добавил.
Зато для чаёвки нам всегда удавалось найти родничок. Если ручей был достаточных размеров и глыбами в нём была огорожена некоторая запруда, то мы принимали струящуюся холодную ванну. Обсыхая у костра, на солнце, на ветерке, мы пили горячий чай с печеньем и разговаривали.
Нередко обсуждали мы непонятную для нас личность главного геолога. Он едва ли не мелочно следил за тем, как налажен полевой обиход подчинённых, готов был отказаться в их пользу от куска еды, отдать любому свою вещь, если тот в ней нуждался, и был нетерпим, если они выполняли рабочее задание неправильным,