Бог из машины. Елена Станиславская

пацаненок, радостно выкрикивая: «Ку-ри-ца! Ку-ри-ца!» Рядом скопилась кучка малолетних зрителей, довольных, что вопли белобрысого не по их душу. Учителя как сквозь землю провалились, и пацаненок распалялся все больше, посыпая каждую «курицу» специей мата. Бой подошел, взял белобрысого за шкирку, поднял, немного встряхнул и задушевным голосом рассказал, что ему, мальку, стоит делать, а чего не стоит. Щенков и то воспитывают строже, однако прямоугольная училка, тотчас возникшая в коридоре, округлилась от возмущения и потащила Боя к директрисе. Он не сопротивлялся – пожал плечами, сунул руки в карманы и пошел рядом с прямоугольно-округлой. У выхода обернулся, чтобы проверить, как там Динка. Толпа притихших детей провожала его завороженными взглядами. Белобрысый, коряво растопырив рот, беззвучно заливался слезами. А Динка победно улыбалась. Больше сестру никто не доставал.

      Сейчас, глянув на Зожа, Бой увидел того пацаненка, хотя ничего общего у качка и первоклашки, разумеется, не было. Разве что щеки. Гладкие и розовые.

      – Слушай, Зож. – Бой поиграл желваками и прищурился. Темыч утверждал, что так он выглядит злее. – Во-первых, курица и телка относятся к разным видам животных. А во-вторых, не стоит говорить такие вещи в принципе. Ну что это: «Тупая, как все»? Мы же не малолетки какие. Понимаешь?

      Бой старался говорить ровно и по-взрослому, но внутри бушевало нехорошее предчувствие: стычки не избежать. Взгляд как нарочно упал на бицепсы Зожа, распирающие рукава футболки. Бой прикинул, что может сделать против такой громадины. Для начала защитить голову локтями, а то ручищи у Зожа ого-го, потом двинуть ему в колено, а дальше…

      – Ну ваще-то да, – смущенно прогудел качок. – Филимонова не как все. Она полезная ваще-то. Ну, ты понимаешь, о чем я.

      Бой не понимал, но зачем-то сделал вид, что прекрасно осведомлен насчет полезности Филимоновой. Он еще раз посмотрел на «студентку». Привалившись к стене, она ковыряла ногтем мизинца в зубах. В столовой Бой не особо разглядывал Филимонову, поэтому только теперь заметил колечко в ноздре и густо подведенные глаза. Одежда отличницы, лицо оторвы. В этом несоответствии крылась тайна. Спящий кот по имени Любопытство повел ухом, уловив шорох, но не проснулся.

      – А че ты там про животных задвинул вначале? – спросил Зож. – Курица не птица или че-то такое. Я ваще-то не уловил.

      Бой даже оторопел. Качок, очевидно, пропустил его слова через особый фильтр, внутри которого застрял весь смысл. Что же он понял из сказанного? Про Филимону не стоит говорить «как все», потому что она «не как все». А оскорблять можно. Серьезно?

      – О, Игорек пришел. – Зож завороженно уставился куда-то.

      Бой проследил за его взглядом и увидел знакомое лицо. Вернее, фигуру. В зал, вальяжно покачиваясь, вплыл шкаф-богатырь. Тот самый, из «Гелендвагена».

      Перед глазами у Боя замелькали картинки-воспоминания. Темный лес за окном машины. Скрежет открывающихся ворот. Сонное, спокойное и холодное желание: «Убейте меня, что ли. Только побыстрее». Голос богатыря: «Ну