– Кому сдаваться? – недоумевает подполковник.
– Суду. Меня депортировать нужно, – заявляю я. Начальник отделения подозрительно смотрит мне в глаза.
– Что вы несёте?
– Я злостный нарушитель визового режима, – разъясняю я.
Одновременно приходит мысль, что подполковник, наверное, думает: «Откуда взялся этот шизофреник?» Я бы обязательно так подумал.
– Вы откуда?
– Волжский бульвар, дом три…
– Откуда приехали? Гражданство у вас какое? – нетерпеливо уточняет он вопрос.
– Канадское.
– Мы такими иностранцами не занимаемся.
– А какими вы занимаетесь? – Я чувствую желание оскорбиться. Меня задело слово «такими».
– Из ближнего зарубежья, а вы из дальнего. Вам на Покровку надо…
– Я уже там был. Они меня сюда направили. Подполковник тяжело вздыхает.
Я продолжаю:
– Я два с половиной года в России без визы нахожусь…
Милицейский начальник молчит. Думает, куда бы меня послать… без последствий для себя. Как раз этого я и пытаюсь добиться. Может, пошлёт, наконец, куда надо?
– Я добровольно…
Подполковник хмуро перебивает:
– Что?
– Добровольно предаюсь в руки закона… – говорю я, но эффекта не выходит. Впрочем, для меня главное – сказать, вовремя донести информацию, иначе потом не докажешь, что тебя не силком затащили в отделение. Подполковник погружается в безмолвие, растворяется, становится похожим на призрак. По-видимому, не желает со мной связываться. Я хорошо его понимаю. У него своих проблем достаточно. Да и кому захочется иметь дело с шизофреником, добровольно отдающим себя в руки закона. Где вы таких видели? А вот он я. Здесь. Стою прямо перед его святейшеством и высочеством.
Я подхожу к столу ближе и для убедительности кладу свои документы перед подполковником:
– Вот моя виза… вот паспорт.
Ни один мускул на лице начальника не шевелится, он в упор ничего не видит. Снова пауза. Наконец какая-то светлая мысль брезжит в нём, и подполковник с облегчением говорит: «Завтра в девять зайдите в двадцать седьмой кабинет. Этот вопрос в компетенции Ефимцева», – и снова погружается с головой в дела. Я выхожу из кабинета на нетвёрдых ногах. Но мне ли отступать после всего? Мне ли трепетать перед всесильными повелителями судеб? Мне ли не привыкать к поражениям? На этот раз я доведу дело до конца! Чего бы мне этого ни стоило. Я полон решимости. Я не сдамся, не сломаюсь. Я заставлю их шевелиться. Я приведу в движение этот заржавевший, неповоротливый государственный механизм. Если меня необходимо судить, то, будьте любезны, выполняйте свою работу – судите и депортируйте! И не тяните кота за хвост. На следующее утро, в девять, стучу в кабинет лейтенанта Ефимцева.