– Хорошо, что ты согласилась со мной пойти, – спас положение Сантино. Он погладил обнаженное колено своей женщины. – Ты не только впервые попала в оперу, но и встретила синьора Верроне, да еще и в сопровождении Пьетры.
– Здесь скучно, – объявила Беатриче, капризно надув губы. – Дождемся перерыва, а потом пойдем куда-нибудь… – Она сделала неопределенный жест. – Выпьем и потанцуем!
– Прости, но у нас другие планы, – неожиданно для себя выпалила Пьетра.
Синьорина Оланди повернулась к ней, изобразив удивление.
– Но планы можно изменить! Санни, расскажи ей, как здорово мы провели тот вечер весной. Это было восхитительно, Пьетра. Сначала…
– Замолчи, – перебил ее Марио.
Беатриче широко распахнула ясные светло-карие глаза. И правда кукла, подумала Пьетра.
– Почему бы тебе не угомонить свою женщину, Сантино? – продолжил синьор Верроне спокойным, почти деловым тоном. – Она свела меня с ума своей болтовней. Боюсь подумать, что будет через час.
Щеки синьорины Оланди вспыхнули.
– Вот как ты со мной говоришь после всего, что было?! – выпалила она.
Марио поднес к глазам театральный бинокль и оглядел постепенно заполнявшийся зал.
– Мы немного покувыркались втроем, но это не означает, что мы превратились в семью.
Беатриче поднялась и взяла с кресла маленькую сумочку с золотым шитьем. Судя по всему, ей хотелось влепить Марио пощечину, но решительных действий не последовало.
– Надеюсь, этот вечер вы проведете замечательно, – произнесла она высокомерно, выдержала красноречивую паузу и добавила: – Втроем.
– Солнце мое, присядь, – успокаивающе обратился к ней Сантино. – Не злись, но Марио прав. Сегодня ты слишком назойлива.
– В таком случае ухожу и не смею мешать, – бросила Беатриче и удалилась.
Пьетра сидела с неестественно прямой спиной и смотрела перед собой, лихорадочно размышляя о том, как реагировать на происходящее.
– Надеюсь, отец не видел ее в этом платье, – спас положение Марио. – А то решил бы, что вы направляетесь в заведение не для всех. И уж точно не в качестве клиентов. А, скорее, в качестве… как бы это помягче?..
– Между тем, ты только что выгнал отсюда мою женщину, – заметил Сантино.
– Не преувеличивай, Санни.
– Ты сказал «замолчи».
– Я люблю выражаться прямо, это экономит и мое, и чужое время.
Сантино откинулся в кресле. Пьетра была уверена, что он отправится за Беатриче, но мужчина рассмеялся и легкомысленно махнул рукой.
– Я не могу на тебя злиться.
– Конечно, можешь. Но не видишь в этом смысла, потому что я прав.
– Как-то ты рассказывал мне, что был единственным ребенком в семье.
– Да. Единственным и любимым. Я получал все, что хотел, делал то, что хотел и говорил то, что хотел. И считаю, что во взрослой жизни ничего не меняется. Санни,