Фолько: Вьетконговцы были рады встрече с международной прессой?
Тициано: Еще бы! Они и победили, в том числе, благодаря международной прессе! Там мы провели четыре или пять дней. Это было чудесно! Мы побывали в самых потаенных ответвлениях Меконга, где на все лады распевают жители джунглей, растут мангровые деревья и плавают крокодилы. Мы путешествовали из одной деревеньки в другую на маленьких бесшумных пирогах, и все эти деревеньки были абсолютно преданы вьетконговцам: от мальчишек до молодых женщин с ружьями наперевес. У нашего провожатого был мешок с рисом, и он кормил нас, потому что мы были у них в гостях. Ели мы круглые галеты из рисовой массы, которые они сушили на солнце на белых кусках материи. Конечно, они были вкусные, но до лангустов в ананасе им было далеко. У нас родилась огромная симпатия к этим людям.
Так мы гостили у вьетконговцев: одну ночь ночевали в одной деревне, другую ночь – в другой. Конечно, что-то было постановочным, что-то настоящим. Однажды вечером мы участвовали в замечательной комедии посреди джунглей. Занавеси были кулисами. Одно действующее лицо, как водится, американский солдат, еще один персонаж – вьетнамка, которая схватила и задала этому американцу хорошую трепку. Спали мы под комариной сеткой, которую возили с собой. Какая там была тишина… и как прекрасны были эти ночи в дельте Меконга!
Через несколько дней нам сказали, что оставаться стало опасно: распространился слух о том, что мы вошли в их зону, наши автомобили обнаружили, и нам было лучше возвращаться. Обратно мы шли тем же путем. Вооруженные вьетконговцы, которые сопровождали нас, в какой-то момент сказали: «Дальше вам придется идти самим». Появилась та самая десятилетняя девочка, которая вывела нас по плотинам из джунглей. Машины стояли там, где мы их оставили, и мы вернулись в Сайгон. Мы стали первыми тремя журналистами, побывавшими у вьетконговцев.
Мы видели их своими глазами, мы говорили с ними, у нас были фотографии. Эти фотографии оказались очень важными для меня: в 1975 году, когда я вернулся в Сайгон, я опасался, что северные вьетнамцы могут меня убить, и поэтому спрятал одну из этих фотографий в трусы. В то же время, если бы меня с этой фотографией в трусах схватили южные вьетнамцами, солдаты Тхьеу, то тоже наверняка убили бы.
Кукушка продолжает куковать.
Это было замечательное событие: я снова побывал «у других». Кто были эти другие? Что они хотели? Как жили? Это путешествие было больше, чем приключение, потому что открывало окошко в другой, незнакомый нам, мир. Как я уже рассказывал, все вьетконговцы или красные кхмеры, которых мы видели до тех пор, были трупами, лежащими по обочинам дорог. Те, кого мы увидели в джунглях, были живы и полны сил: политический комиссар с прекрасным пистолетом, военный командующий, командующий противовоздушной бригады, глава театральной труппы, те, кто организовывал ночные переправы с огоньками… Это было хорошо функционирующее общество.
Самым драматичным