Фолько: Правда. Надо будет дать ему молока, когда проснется.
А еще тебе пришлось сдать экзамен, чтобы стать журналистом.
Тициано: Да, эта история – прямое доказательство того, что твой отец настоящий сумасшедший. После полутора лет практики я отправился в Рим на государственный экзамен, который проходил в закрытом помещении. Выходить было нельзя. Нам давали тему, и на эту тему надо было написать статью. Ее клали в папку и шли сдавать устный экзамен.
Я написал отличную статью. Когда меня вызвали на устный экзамен, глава комиссии, фашист, некто Р., форменный засранец, сказал: «Ах, это вы? Что ж, похвально. Вы написали одну из лучших статей, но вы из разряда интеллектуалов, которым никогда не суждено стать журналистами. Если бы вам предстояло отправиться на Мальту, что бы вы взяли с собой?» Я ответил очень грубо. Сказал что-то вроде: «Послушайте, если вы хотите побеседовать о журналистике, я не против. Но если вы хотите „завалить“ меня, то говорите прямо!» Мы поспорили. Если бы я провалил экзамен, то стать журналистом уже не смог бы. Но, к счастью, были и другие члены комиссии. Благодаря своей статье я сдал экзамен и получил удостоверение профессионального журналиста.
После этого я отправился к Пьетра. Никогда не забуду эту сцену. Я сказал ему: «Директор, в редакции я не в своей тарелке. Отправьте меня корреспондентом в Китай». Тебе едва исполнилось два, Саскье несколько месяцев. Мы жили в квартире на Корсо Маджента в Милане. Был октябрь или ноябрь. Пьетра, наполовину шутя, наполовину серьезно, ответил: «Этому журналу не нужны корреспонденты. Единственное свободное место, которое у нас есть, в Брешие. Ногами грязь месишь, а все на звезды заглядываешься». В общем, это означало, что места для меня нет.
Я получил расчет. Отработав восемнадцать месяцев, я получил свой месячный заработок плюс еще заработок за полтора месяца. С этими деньгами и простыней-мешком, сшитом мне мамой, чтобы я мог ночевать у друзей, я отправился по Европе. Я был во всех крупных изданиях: в Париже в l’Express и Le Monde, в Манчестере я встречался с Джонатаном Стилом53 из Manchester Guardian. И наконец, как это всем известно, я отправился в Гамбург в издание Spiegel. Рассказал, что хочу отправиться в Азию, и – та-дам! – со мной заключают договор о сотрудничестве: «Поезжай, пиши. А мы будем платить тебе 1.500 марок в месяц».
Фолько: Благодаря этой истории ты встаешь на свой путь.
Тициано: Этой и еще одной истории. Истории моих отношений с замечательным человеком, Раффаэлем Маттиоли, с которым я познакомился через Коррадо Стаяно. Я рассказывал тебе о ней? Это одна из самых прекрасных историй моей жизни.
В основе глубоко свободной, творческой, интеллигентной Италии, какой она была, – как печально наблюдать сегодня, что такой Италии больше нет, – всегда были институты, которые даже при фашизме умели сохранить независимость и достоинство. Конечно, компания Fiat таковой не была, и за это мы презирали ее. Но зато были