В холле Гуеса снова окутала темнота, слегка рассеявшееся в широком сквозном проеме, квадратом отрезавшего часть лифта и контур лестничной площадки. Было несколько кратких периодов за все существование общежития, когда пусть даже бросовая лампочка на девятом этаже, но все-таки горела. На Гуеса из них пришелся только один, и то он быстро закончился. В ноздри сразу въелась слезоточивая вонь. Причиной тому служила свалка мусора на чердаке, у приступка с дверью на крышу. Будучи ребенком, Гуес часто слышал, как оттуда доносится храп и бормотание. Приятели Гуеса по-разному воспринимали этот феномен: первые, особенно смелые, хотели растормошить ужас, затаившийся там, с целью дознаться до истины; вторые склонны были думать, что это происки привидений и чудовищ, и не под каким предлогом не хотели туда носа казать; а третьи держались весьма равнодушно, упоминая безыскусных бомжей и пьяниц. Так как идти на будоражащий зов любопытства было если не страшно, то противно, единого мнения достичь не удалось.
Что касается холлов, то у них была своя исключительная история. Ходили слухи, что в прошлом, годах этак в 80-х, эти покрытые простоватым паркетом этажные площадки как только не служили жителям общежития. Время от времени самые почитаемые энтузиасты и активисты устраивали здесь всяческие турниры вроде шахматных и шашечных. Со всех этажей на условное место стекалась ребетня и бодрые старички, чинно восседали за сдвинутыми столами и играли по таймингу, внимательно записывая ходы в тетрадь. Болельщики строго поглаживали усы в сторонке и никогда не задумывались, интересно ли им это. Музыканты устраивали концерты, поэты читали стихи, а даты проведения тх выступлений прописывались в заранее вывешенных объявлениях. Кто не приходил без уважительной причины, перечень которых был весьма мал, неминуемо попрекался. Жизнью таких безучастных начинали сразу серьезно интересоваться, и если выяснялось, что они холодны ко всему происходящему, говоря официальным языком, без уважительной причины, клеймили нравоучением и именовали отщепенцами. А клейменым в свою очередь это казалось пустым делом: зачем мне наблюдать то, что меня не привлекает? Не лучше ли заняться собой? Также слухи воспевали дружность тогдашних свадеб. Когда в каком-либо холле накрывали свадебный стол, к нему мог присоединиться каждый зевака. Особенно свадебные дни любили студенты, так как сварливая, непреклонная вахтерша покидала свой пост, и они вереница за вереницей проникали к своим друзьям-рабочим и устраивали бардак.