– Научи, Варь.
Конь потянулся мордой, Ворон машинально погладил его длинный доверчивый нос. Варвара, немного смешавшись под внимательным взглядом темных глаз, растерянно кивает.
– Хорошо. Конечно. Держитесь вы неплохо, вот посадка только…
Серый требовательно тычется Даньке в руку.
– …Задницу подтяни! Что ты размазался по лошади!
Старательная Варька стояла на скамейке и хмурилась. Недовольна.
Лейтенант Ворон шел круг за кругом. Задница болела и подтянуть ее не было никакой возможности. Он поморщился. Сам дурак. Посмотрел на Варвару. Строгие глаза, бледный, поджатый рот, вся очень важная. Не выдержал, засмеялся.
– А нечего смеяться. Сначала ездить научитесь. (Обиделась.)
У ворот скрипнула тормозами машина. Даниил Андреевич перестал улыбаться, слез с лошади и передал поводья.
В машине были Петрович и шофер. Шофер, сухощавый мент с волчьим профилем центуриона, посмотрел на лейтенанта и отвернулся с усмешкой. Петрович, закуривая, пошел к манежу. Даньку кивком головы позвал за собой.
– Тут, Данила, дело важное. Непростое.
Даниил Андреевич вздохнул. И капитан перешел к важному делу. Недалеко от конюшни – школа милиции. Есть идея, чтобы молодняк с выпускного курса учить без отрыва от производства. Попутно – формировать новое подразделение: конногвардейский эскадрон внутренних войск. И падаванам интереснее, и лошадям веселее. Конная гвардия – это для города вообще лучше не придумаешь. Возрождение традиций и все такое.
– А то, что мы в полной жопе, брат, – буркнул Вадик и, неожиданно зубасто заулыбавшись, пошел к Виноходовой, машущей им руками. Лажевский вопросительно приподнял брови, которые у него в такие моменты по-клоунски вставали домиком, и посмотрел Генриху в глаза.
– Не спрашивай, – вздохнул тот.
– Нет уж, я-таки спрошу. Во-первых, куда спрятали мою Алевтину? Где мой цветочек аленький?
– Твой? – хмыкнул Генрих.
– Конечно, мой. Знал ли ты, о Генри, что я Алевтинин фамильяр? – вынул из пальцев Генриха дымящуюся сигарету и затянулся.
– Конфидент, хочешь сказать?
– Нет. Именно фамильяр.
– Алевтина твоя уехала в неизвестном направлении, фамильяр ты наш. Кстати, фамильяру об этом вообще-то полагается знать лучше, чем кому бы то ни было.
Лажевский притушил окурок о подошву модного кроссовка:
– Так. А теперь серьезно. Что вы тут натворили?
В бессмысленной попытке оттянуть неизбежное, аспирант Терешонок пригласил журналистов в избу, оставив проштрафившуюся Тессу с Оленькой и Галиной Ивановной демонстрировать городским местный колорит. Изначально в его планы входило как-то отвести Виноходову в сторону и посвятить в ситуацию, но он никак не находил в себе храбрости для этого. В итоге, угостившись запеченной пшенкой, вяленой рыбой и, те, кто мог, дернув по стопке водочки, журналисты начали