Конец игры. Биография Роберта Фишера. Фрэнк Брейди

изучала латынь, иврит, русский, немецкий, французский и испанский языки. Она бегло говорила на многих из них (продвинулась и в идиш) и постоянно посещала языковые курсы в образовательных центрах для взрослых, чтобы повысить свой уровень. Джоан изучала испанский и немецкий в средней школе и хорошо их знала. «Прилежание!», – наставляла Регина Бобби, с ясными намеками на то, что если бы он тратил хоть малую часть того времени, что он посвящает шахматам, на языки, то стал бы первым учеником. Она постоянно подчеркивала, насколько важно знать другие языки, особенно если он собирался играть в шахматы в разных странах. И Бобби понял. Чтобы ускорить его прогресс, она стала говорить с ним по-испански, ожидала ответа, учила его, и очень скоро Бобби начал получать высокие оценки. В итоге Бобби говорил по-испански свободно.

      Средняя школа «Эразмус-холл» в Бруклине была одной из крупнейших в Нью-Йорке и одной из старейших в стране. При более чем пяти тысячах учащихся, она представляла собой настоящую фабрику образования. Войдя в ее двери осенью 1956 года, Бобби чувствовал себя комфортно, хотя и не настолько, как в «Коммьюнити Вудворд». Позднее он говорил, что в «Эразмус-холл» его словно укрыл плащ-невидимка: «Поскольку в школе практически никто не играл в шахматы, другие ученики не знали, что я шахматист, – это меня вполне устраивало, и я решил никому об этом не говорить». По крайней мере, Бобби так считал. Другие ученики знали, кто он такой. Да и трудно было не обратить на него внимания: газета «Нью-Йорк Таймс» регулярно рассказывала о вундеркинде и печатала его фотографии; он дал несколько сеансов одновременной игры, привлекших большое внимание; его лицо красовалось на обложке «Чесс Ревью»; он даже появился с Арлен Фрэнсис в ее домашнем шоу на канале NBC; что касается одноклассников и невнимания к его успехам, то Бобби говорил: «Я не беспокоил их, они – меня». Он как будто не замечал, что Барбара Стрейзанд, будущая певица, была в него тайно влюблена. Она вспоминала, что «Бобби всегда был один и держался особняком. Но я находила его сексуальным». Помнит ли он Стрейзанд? «Была у нас серая мышка…» Учителей школы, во всяком случае, некоторых, раздражала его отчужденность и отсутствие интереса к занятиям.

      Октябрь, 1956

      Разбрасывая на быстром шаге опавшие листья, 13-летний Бобби подошел к зданию маршалловского шахматного клуба и, перепрыгивая через ступеньки, буквально взлетел по покрытой красным ковром лестнице, ведущей в Главный зал. Это был не первый его визит, Бобби уже частый гость знаменитого шахматного клуба Нью-Йорка, где он испытывал пьянящее чувство принадлежности особому миру, в историю которого, быть может, ему суждено вписать собственную страницу.

      Клуб, располагавшийся на десятой авеню, между пятой и шестой авеню, в одном из наиболее привлекательных районов Манхеттена, размещался в этом особняке (дата возведения – 1831 год) с 1931 года, когда группа богатых патронов, включая одного из Рузвельтов, купила его, чтобы их обожаемый Фрэнк Д. Маршалл,