Она отчетливо слышала, как звякали в запотевших стаканах кубики льда. Папочка внес напитки и медленно расставил их. Адасса что-то нежно промурлыкала брату. Заметив, что Лиза все еще сидит на своем месте, Биньямир погнал ее за сочинением.
Вибрации его командного голоса пронизывали насквозь. Лиза сглотнула слюну, чтобы смочить пересохшее горло, и с видом осужденного на казнь через четвертование побрела в спальню. Как во сне, поднялась наверх, взяла листки. Дремавший дуб в оправе окна не прибавил ей смелости. Тяжело дыша, Лиза проделала обратный путь. В полумраке гостиной ее пронзили две пары глаз.
Она встала ровно, вся такая милая и непринужденная в своем белом платьице, с косичкой у оттопыренного уха. Опустила взгляд. Ей стало трудно следить за дыханием. Она остро, почти болезненно пропускала через себя настоящий момент и в то же время не чувствовала ничего конкретного, кроме инстинктивного желания бежать. Она знала: если заговорит, голос предательски выдаст, а коленки затрясутся, как отбойный молоток. Ее захлестнула настоящая паническая атака.
– Ну же, начинай, крошка моя, – послышалось откуда-то издалека.
– Я… Я должна была написать о себе… то есть описать членов своей семьи, – запинаясь, сказала Лиза каким-то не своим голосом. – Я еще не дописала.
– Прочитай, что есть, мы не будем ругаться.
Лиза сглотнула. Отыскала под светом первые строчки, которые быстро прочитала про себя, опять и опять.
Большой получился абзац. Удачно ли вышло?
Лиза подняла взгляд на папочку.
«Высокий, подтянутый мужчина, с открытым, добродушным лицом и такими же вечно удивленными серыми глазами, как у меня. На подбородке, щеках и до самого кадыка красуется неаккуратная щетина. Руки у папы крупные и нежные, с такими мягкими валиками. Папа часто улыбается и умеет много всего полезного: шутить по-дурацки и заплетать сложные косы…»
Лиза потупилась. Листочки были сжаты в пальцах мертвой хваткой парализованного человека. Секунду спустя она вскинула затравленный взгляд.
Нет, это не тот папочка.
Нет, она не милая девочка. Она изуродованная, изломанная, нелепая в этом наряде прирученная зверушка.
На нее смотрел ее хозяин, и у него никогда не было дочери с именем Лиза.
Папочка смотрел, как смотрит паук, зависнувший над спеленатой в кокон бабочкой у краешка своей паутины.
– …он умеет развеселить…
На строчки капнуло, и они тоже заплакали.
Лиза почувствовала, как из носа потекло. Она шмыгнула, утерла рукавом нос. Она не хотела, не хотела! Но комиссия требовала, чтобы в сочинении она досконально описала своих биологических