Спустившись вниз по лестнице, я оказался в том самом переходе, через который ежедневно проходят тысячи людей. Не смотря на то, что я выбрал себе подобное место в качестве мнимой сцены, мне никогда не доводилось видеть настоящих слушателей, которые бы узрели то, что происходит вокруг них. Если бы не те безнадежные карьеристы, бросающие мне гроши, затерявшиеся в их карманах, я бы уже давно составил компанию бездомным, ночующим на старом рынке. И уж тогда, возможно, дама с овощами не была бы со мной так любезна. Я прекрасно осознавал, что состоявшееся положение в обществе является прямой дорогой к гнилым сердцам наших горожан, однако, меня это не заботило. Вспомнив о том, что два дня назад я удосужился разрушить свой самодельный стул, мне посчастливилось найти ящик из-под продуктов, импортируемых из стран восточного побережья. При настройке инструмента люди оборачивались в недоумении не понимая, как можно было прийти сюда с отсутствием какого-либо таланта. Насколько глупо и бессмысленно казалось их безразличие с той секунды, когда я на самом деле начинал играть на своей прекрасной виолончели. Во время игры я не смотрел на свои наручные часы, чтобы поинтересоваться, сколько времени я уже находился в этом богом забытом переходе, но меня не могло не удивлять то, как быстро двигались их стрелки, уничтожая драгоценный фактор нашего существования. Мелодия, которую я играл чаще всего, повторяя ее день за днем, с раннего детства терзала мою душу. Когда-то ее написал мой отец, переживающий смерть его матери, и лишь в музыке он мог оставить свою боль, которую я, будучи ребенком, был не в силах понять. Я всегда был в восторге от акустики этого места, словно она, поднимаясь по лестнице, притягивала людей, не желающих признавать талант моего покойного отца, и, одновременно с этим, отталкивала их.
На исходе второго тысячелетия человек погубил в себе все самое сокровенное, лишний раз доказав миру, что время – развращает. Больно представить себе будущее, в котором людьми движут семь смертных грехов, однако, всё развивается именно по такому сценарию. Когда солнечные лучи переставали проникать вглубь подземных коридоров, над моей головой зажигалась флуоресцентная лампа, которая была здесь единственным источником света в темное время суток. Я намеренно начинал играть именно в этом месте, зная об изъяне своей сцены, и отчасти для того, чтобы любым способом добиться внимания, которого мне так не хватало. Дождавшись позднего вечера я, в полном изнеможении, начал собирать свои вещи. Вдруг, свет над моей головой начал постепенно усиливаться, и лампа над моей головой взорвалась от перенапряжения. Оглянувшись по сторонам, я с трудом рассмотрел выход из туннеля. Наощупь собрав свои вещи, я аккуратно зашагал в сторону лестницы.