Но, как бы мы ни заметали следы, этим мы событие не отменим. Сами-то мы знаем, что оно было. От себя не убежишь.
Происшествие не закончилось в момент окончания, а несделанное происходит сейчас. Сила же, которая заставляет нас верить в противоположное, – это сила страха. Страха смотреть на свои желания прямо, честно, долго.
Память – не запись на магнитофонной ленте. Она – орган тела вроде глаза. Своей памятью мы видим срез посюсторонней жизни, в котором живут вневременные события. Точно так же, как глазами видим предметы вокруг. События во вневременном срезе формируют наши мысли и чувства, направляют поступки. Как может то, чего нет, направлять нашу жизнь?
Но этого мало. Есть «внешние» события, которые происходят в нас так же, как наше личное несделанное: подвиг Калисто Муни, агония Христа, все удивительные происшествия, случившиеся с Кастанедой на его пути в учении дона Хуана, включая кульминационный прыжок в пропасть и рассказ об огне изнутри. Мы – в поле их действия, и это действие происходит сейчас. Таково странное, непостижимое устройство реальности, в которой вещи связаны не причинами и следствиями, а вечно живут и вечно происходят.
Я – живое воплощение этих утверждений. Фантастическая повесть Кастанеды – человека, которого я никогда не видел – о другом человеке – доне Хуане, которого не видел никто – сформировала мою жизнь такой, какая она есть. Вложила в неё смысл, который меняет всё. И другие силы – родители, воспитание, школа, русская литература – оказались слабее. Дух индейцев яки здесь, перед вами, на этих страницах.
Мераб Константинович говорит, что существуют вещи, которые не случились, а случаются. Есть события, которые вечно событийствуют. Что Вселенная есть одна говоримая, но не сказанная до конца фраза или слово. И все мы живём внутри этой фразы и существуем лишь постольку, поскольку находимся внутри вечно длящихся актов, её составляющих. Хотя, конечно, язык наш говорит, что Христа распяли, что Цезарь перешёл Рубикон, а пушки в решающем сражении между южанами и северянами выстрелили и южане проиграли. А вот Фолкнер утверждает, что
«…для всякого юноши 14 лет (южанина) мир существует в то мгновение, когда развернуты знамёна и за знамёнами не пошли полки. И может быть, сражение ещё не состоится. И без этого момента в душе юноша не восстановит своего прошлого и не узнает, кто он есть»[26].
Мамардашвили говорит, что самая большая трагедия для человека – не знать, кто он есть на самом деле, то есть каковы впечатления, формирующие его душу. И где он в данный момент своей жизни находится по отношению к центру, к этим впечатлениям. Он говорит, что стоит,