Неспроста у неё в глазу мутная стекляшка, тому причина есть, веская, ибо обычаи велят, а как им поперечишь, тут хочешь, не хочешь, но делать надо. Красный глаз был верен себе, но прежде он уповал на древние традиции, веровал он и в то, что отцам, либо матерям клана, кровь из носу, но надобно удалить один глаз. Обычай убеждал, что стеклянный глаз, вымоченный в ледяном русле целебного источника, дарует человеку глаз исключительной проницательности. Необычный обычай, но раз клан всё же дорвался до власти, стало быть, идут они по верной стезе.
Мало кто верил, что за всеми бедами стоит хрупкая женщина, иные же с пеной на устах твердили о госпоже и о могуществе Эбигейл. И ныне покойный король Боар, будучи в здравом уме, не верил беспочвенным слухам и называл похожую околесицу, чистой воды ложью. Ишь чего удумали, баба, чепуха гнусная, да и только, намеренная ложь, лишь бы задурить чужую голову. И в мыслях старина Боар не мог допустить, что погибнет он по милости бестолковой женщины, король полагал, что падёт смертью храбрых, от меча заклятого недруга.
–Как живётся Бобби.– и ехидно улыбнувшись, она подступил к убитому королю. Лайла, как и прежде убивалась слезами, и бабьим рёвом пыталась потревожить вечный сон старины Боара.– Небось, жирка подобрал. А то я погляжу, харю отъел, аж тошно на тебя смотреть.
–А как Вам живётся, со стекляшкой в глазу, часом не давит?– злорадствовал Бобби.
–Не боись, не давит.– улыбнулась госпожа.– Но да ладно, не время ехидничать.
–Согласен.– ответил Бобби и усевшись на место короля, оторвал мясистую ножку жирного цыплёнка.– Я свою часть уговора выполнил, с меня взятки гладки.– он вцепился в мясо, точно не евший со вчерашней зари.
–Вижу… вижу.– Эбигейл плывуче обогнула почившего вечным сном короля.– И гневился гром, и тучи чёрные застили собою небо, и верхушки пышного ельника трепыхнулись от сна, и дедушки горы зарумянились от стыда, ибо убили короля средь бела дня, ну и беда, ну и беда…– Эбигейл склонилась над королём, отогнула юбоньку, и бледной, как мел ногой спихнула горем убитую Лайлу.– Пошла вон подстилка королевская.
–Сгною! Стерва! Овца вшиваю! Чтоб тебя, подзаборная ты дрянь, семеро отодрали.– ругалась Лайла, похлеще сапожника, едва ли не с кулаками лезла на госпожу. Она подняла низины своего наряда и ринулась на Эбигейл, но Бобби юрко вскочил из–за стола, жирными руками обхватил Лайлу и не позволил случиться поножовщине.
–Угомонитесь, прошу Вас…– тешил её Бобби, пущай и минутой ранее он жестоко застрелил короля, любимого Боара.
–К стенке её.– приказала госпожа.
–Может не надо, ну на кой она Вам…– успокаивать двух баб, думал Бобби, точно ступать по лезвию ножа, один неверный шаг и считай каюк.
–Поторапливайтесь,