Князь Владимир Сергеевич Г. рассказал эту историю достаточно интересно, захватывающи и сжато, но с упущением некоторых деталей, которые важны для повествования. И все-таки цели он своей добился, несмотря на упущение деталей мистической притчи. Елена Петровна и не догадывалась, что если человек более или менее в здравом уме, то он не сможет слушать эту притчу; он начнет плеваться и затыкать уши, чтобы просто не сойти с ума. Поэтому повествуя ее, я всего лишь очередной раз искажаю ее, тем самым теряется сила впечатления. Любая притча, которая несет откровение, дается Богом. Дьявольская притча искажает божественное откровение и опирается на чудеса, как самый главный критерий ее истинности. Ум человеческий тоже может создать неплохую притчу, но по своей сути она пуста и тлена. Дьявольская – очень близкая к идеальной, и может одурманить человека, и навсегда повредить его душу, божественная – непостижимым образом может спасти человека, когда даже сам человек уже не верит в это.
Наш Владимир Сергеевич знал силу этой притчи, и с помощью нее мог влиять на души людей, если ему нужен был конкретный человек, и он хотел видеть его в своих рядах. Главное, чтобы слушатель был один и слушал только его голос, тогда результат превзойдет все ожидания.
В Елене Петровне он почувствовал что-то такое, что позволит ей изменить этот мир. На ней была, словно печать, и видящий ее, не мог не заметить и не воспользоваться подарком судьбы. И после дух подтвердил ему, что он должен был овладеть ею, и что она уже готова к этому, стремясь к величию. Пусть будет великой.
И вот наш масон с согласия масонского ложа, решил прочитать ей магическую притчу о бунтарском духе, о гордом духе, который родился, когда выросла над землей вавилонская башня. У здорового духовного человека ничего кроме отвращения, угнетения и тревоги не вызывала бы, а у человека озлобленного и страстного, притягивала к себе, возвышала дух, давала неимоверную легкость и свежесть, и уродовало его окончательно.
У этой притчи короткий и острый, как кинжал, смысл. Но как любая притча начинается с прозаичного повествования, но по мере пересказа уводит нас в дебри такого сокровенного мира, открывающигося только тогда, когда слушатели, не видят света снаружи, а видит только внутреннее свечение. Это бывает тогда, когда кувшинка распускается над гладью пруда, золотым полумесяцем, и открывается только тем глазам, которые этого заслуживают. Человек при таких ситуациях теряет что-то ценное, свое, и приобретает что-то новое, совершенное, его сознание расширяется, выходит за свои границы. Именно тогда приходит переоценка понимания смыслов, такого универсального и понятного, что навсегда меняет вектор жизни. Под этим натиском рождаются мифы, чудесное и немыслимое, человек начинает вертеться в тонких сферах. Но это продолжается недолго, когда ты приходишь в себя, то, кажется, что пик еще не пришел, но уже ушел. И если ты не поймал за хвост это ценное, то можно уже и не искать, ты уже вышел из таинственного леса, и обратного