Затем Деррен вновь поделился с нами, что придал украшениям черту лёгкости за счёт всех этих крыльев. А цветы означали готовность юной души, её раскрытие и желание обрести знания про мир, каков он есть – обрести космическую любовь. Через два года наступает возраст, когда принято венчать своих детей. Мы были притом достаточно известны, чтобы этот возраст не учитывался. Наверное, пока нам везло не познать для себя взрослый мир, хотя меня всё больше склоняло к другому видению этой ситуации.
Наш подарок был снят с Эдвине, наконец повеселевшем и раскрывшемся, потому что мы перестали так пристально за ним наблюдать. Все переживания мигом выветрились из головы, пока мистер Голдвуд упаковывал диадему в квадратную коробку с подушечкой для безопасности переносимого, а заколки в цилиндрическую, ведь их гребни были длинны. Последним штрихом осталось описание требующегося Эдвине украшения, которое он как заказ передал ювелиру на скорейшее будущее, передав исписанный листок.
– Да прибудет на вашем пути свет, юные Теноверы. Я всегда рад видеть вас в своём доме. Всегда. – То, как счастливо улыбался Деррен, было слишком трогательно. Я пожалел даже, что мы не рассказали ему про всё происходящее, но что было сделано – того не вернёшь. Прощаясь так же открыто душой, мы вышли с Эдвине из лавки, и только сделали несколько шагов в сторону центральной площади, к фонтану, как замерли и облегчённо задышали. Я приготовился к тому, что меня начнут тумасить кулаками за вероятную подставу, но этого брат не сделал, он лишь схватился за свои коленки и тяжело задышал, начав нервно подрагивать. Похоже, что данные трюки ему нелегко дались.
– Эдви, ты чего? Ты весь дрожишь… – Я проверил ещё раз, что в его сумке действительно был подарок маме, а затем помог ему поднять голову, с обеспокоенностью схватившись за эти его до сих пор розовые щёки.
– Я не знаю, что только что ты провернул, но спасибо тебе огромное. Я едва не сотворил такой глупости!
– Что же там было, у него всё ещё есть талант к алхимии? – улыбаюсь, когда вижу, что раскрепощён он и больше на меня не обижен, сразу отпускаю, ставя свои настырные руки в бок, не придавая себе той излишней обеспокоенности, что так и струилась из меня последние несколько часов.
– Я разуверил в это, Ботта, Деррен действительно старается от алхимии уйти, оно и мне не кажется серьёзным занятием, но… На столе у него лежала книга. Внутри на одной из