Он смотрел на меня, пристально так смотрел, своими выпученными огромными глазищами. Я стоял у двери, – он у окна, около, курящего Бабуина, но я добрался бы до него очень быстро, если бы он что-то вякнул в мой адрес, хотя бы попробовал вякнуть.
Он молчал, видимо догадывался, о чём я думал.
– Да, расслабься ты, – не своим голосом сказал Бабуин и сделал шаг в мою сторону.
Я, вконец обозлённый, двинулся к нему, схватил за руку. Не знал, что хотел с ним сделать, просто сильно сжал его руку. Он весь напрягся, дышал, как только что пробежал кросс. Зрачки расширенные, глаза бегают.
Саня, – этот тощий ублюдок, по-прежнему хихикал. Я заметил, что он имеет привычку чесать папиллому у себя на шее.
– Ты, сука! – ругался я на Бабуина. – Ты колешься?
Он молчал, смотрел на меня, долго смотрел, но глаза пустые. Мне страшно стало, прямо тяжко. Не видел его таким! Это всё его новый знакомый, – думалось мне.
– Ты колешься? – в ярости спросил я.
Он вырвал руку, поменялся в лице, стал злым. Но я был злее и он начал опять по-дурацки улыбаться. Я не слишком разбирался в наркотиках, не знал, как они действуют, но эта его улыбка была явно наркотической.
– Не колюсь я, – признался он с некоторой обречённостью в голосе. – Попробовал один раз, нюхнул «винта».
Ему стыдно! Он пятился, топтался на месте, смотрел на Санька с укором, затем упал на стул и вперился в запотевшее стекло.
– Нюхнул «винта»?! – почти взвизгнул я, я и подумать не мог, что способен издать такой противный звук собственным ртом. – Ты… ты грёбанный мудак!
Мне вдруг стало так тошно на душе, так погано. Мысли начали метаться, ещё раз осознал, что боюсь. Чего? А хрен его знает, боюсь и всё. Боюсь наркотиков, боюсь, что потерял друга. Да, мне действительно пришла шальная мысль, чудовищная мысль, – я потерял друга!
Я плохо отношусь к наркоте и к наркоманам плохо. Мы с Бабуином к ним плохо относимся, относились…
Вот от этого мне и страшно.
Слышал, в соседней комнате Алка мучила Зомби. Ему нравится, когда его мучают, во всяком случае, он не удирает при первой возможности. Такой вот кот мазохист. Алка часто говорила о желании, сделать из Зомби подстилку на стул. Она вообще была девушкой странной, кричала на всех углах, что терпеть не может детей и своих племянников, детей старшего брата, готова выкинуть через окно. А потом жаловалась, что не один парень не воспринимает её всерьез, не хочет создать с ней семью.
На кухне все молчали.
Я порылся в пакете, достал бутылку водки, лихорадочно открутил пробку и сделал глоток.
– Синька – говно! – посмел сказать Санёк.
– Закрой пасть! – закричал я, ткнув в его сторону бутылкой.
Он замолк.
Я упал в кресло, засунул