ещё теплый и податливый, и подкладывать в кратер свечи или прокладывать спичкой дорожку для расплавленного воска и смотреть, как он начинал так задорно капать, а потом медленнее. И смотреть на окна соседних домов, где такие же мальчишки так же шаманили с огнём. А в тех окнах, где было темно, там жили девчонки, и их отправили спать. И дома были похожи на елки в Новый год. Но вдруг в соседней комнате что-то шуршало, и становилось весело, страшно, и мы смело вприпрыжку бежали на лестничную клетку, где разгорались дебаты, вспоминались заброшенные шайбы, пилось пиво, пробовалось варенье. Но тут включался свет, и все, как дети, кричали «ура», но ещё долго никто не хотел расходиться, и люди обещали друг другу, что будут заходить и что надо чаще встречаться… И так до следующего конца света. И так сладко было, усыпая, слышать, как прощаются соседи, и уже совсем погружаясь в сон понимал, что в школу обязательно нужно пойти и рассказать и про воск, и про тени, и как обжегся вот тут вот, видишь? И: «Сам ты врёшь… Кто нарисовал. Чем. Давай поспорим! Спорим! Спорим… Свечи творили с людьми чудеса. Прощались обиды и забывались долги. Потому что огонь. А потом спустя лет, наверное… много… спустя много лет так же погас свет. Республики добивались суверенитетов и самостоятельности. И было это в Баку. И шла в общем-то гражданская война. Хотя никто не хотел этого признавать. И была весна, и Новруз байрам. Новый год у мусульман. В этот день тетя Зара, соседка сверху, готовила пахлаву, такая национальная сладость. В ней было много орехов. Рубленых. Руб-ле-ных! Не молотых! Не тертых! Не толченых! Рубленых. И она их рубила. Огромным ножом над моей головой… С шести часов утра. Каждый год, и в этот тоже. И я не злился… нет, я конечно подскакивал в постели… но потом понимал, что праздник и что эта самая пахлава перепадет и мне… За моё терпение. С медом и рублеными орехами. И сегодня был Новруз байрам. И погас свет. Но соседи не остались в подъезде. Весь микрорайон не сговариваясь высыпал на площадь. К это площади примыкало четыре таких микрорайона: 9-й, 14-й, 1-й и наш 3-й. Вот такая закавыка архитектора. Площадь была кольцом и называлась площадью им. Одиннадцатой Красной Армии. Армии, которая освобождала Баку от английских интервентов в том далеком начале 20-го века. И народ стекался на эту площадь. Несли самовары. Несли сладости. Был праздник. Был новый год. А на подступах к городу стояла танковая бригада. Потому что рушить Советский Союз никому не позволительно. А тем более праздновать свою свободу и суверенитет, да ещё и захват власти Народным фронтом. Это было как-то не по-товарищески по отношению к этому огромному телу по имени СССР. И что за шалости – ещё и автобусами перекрыть все радиальные дороги, что стекались к этой площади. И одна из этих дорог шла прямиком с военного аэропорта мимо 9-го микрорайона. И надо же было так случиться: именно в этот аэропорт прилетела танковая бригада во главе с генералом таким-то, который и Афган прошел,
