Сознание начинало покидать.
– Я не могу.
– Только ты и можешь, девочка.
* * *
Тёмный переулок, в котором скрылся любитель оригами, спрятал беглеца настолько хорошо, что даже подозрительно как-то. Либо парень носился со скоростью света, либо умел летать. Есть ещё версия о шапке-неведимке. И всё это, несомненно, было бы возможным, если бы я оказалась в мире Герцога. А вот что случилось в моём мире?
Я тяжело вздохнула, припоминая любимое словечко Сальваторе «Незадача!», и вернулась к освещённому тротуару. В конце концов, даже если Герцог опять решил поиграть, когда-нибудь он себя выдаст. А пока стоит сделать вид, что ничего не происходит, и следовать своему пути.
– А какой мой путь? – прошептала я, остановившись.
Вопрос вырвался так, будто его задала и не я вовсе. Но он показался таким нужным и правильным, что стало тоскливо. Потому как я вдруг поняла, что не знаю, куда иду. В мире Герцога мне, по крайней мере, показали пальцем на Чёрную Башню. А что же здесь? Я одолела колоссальное расстояние, чтобы спасти подругу и вернуться в свой мир. Но к чему я вернулась?
* * *
– Незадача – означает, что ничего р-решать не надо, всё и так понятно, – говорил когда-то Учёный Волк. – Известны все пер-ременные, и известен ответ. Это состояние абсолюта. Поэтому в следующий р-раз, когда р-решите, что вам всё известно, попр-робуйте поискать ещё, и вы обязательно найдёте, по кр-райней мер-ре, одну дополнительную пер-ременную.
* * *
Ну, вот и какой толк в воспоминаниях, если я и без них ощущаю себя в абсолютном дурдоме? Где-то по городу ходит копия сказочного Герцога, бабушка рисует мир, которого не должно существовать, а случайный прохожий, словно прочитав мои мысли, дарит бумажную версию разноцветного сволочного цветочка. Как следует поступить, если вокруг куча самых разнообразных переменных и совершенно не ясно, каким должно быть уравнение?
Я громко втянула прохладный ночной воздух. Создавалось впечатление, что сумасшествие уже не просто подкрадывается. Оно активно наступает с победной улыбкой на устах.
* * *
Я прожила всего шестнадцать лет и никогда до этого самого последнего момента, не размышляла о собственной смерти. Что может ожидать нас там, за гранью? Должна ли я увидеть тоннель и свет где-то в конце? Это было безмерно интересно, когда прошла боль от игл веленянок. Да и что может ждать в конце такого тоннеля девушку, которая так и не спасла подругу? Что будет с Лизой? Выполнит ли Герцог жестокое обещание? И стоит ли вообще теперь об этом думать, если для меня путь уже окончен?
Что ж, можно быть уверенной в одном: если Герцог убьёт Лизу, мы встретимся с ней в Царстве Смерти, и я заслуженно получу по шапке. Возможно, я буду получать от неё всю вечность. Или сколько там даётся времени на искупление грехов?
В мыслях