В такие моменты как раз и положено наблюдать все прожитые годы. И за какие-то жалкие доли секунды я вдруг осознала, что не так уж плохо жила. Зачем было стремиться в чужие миры, когда и родной мир вполне способен сделать тебя счастливым? Ради сюрреализма на полотнах? Чепуха! Кажется, громадный паук из дупла клёна отужинает раньше, чем окажется на чьём-либо полотне.
Я успела зажмуриться и мысленно похоронить себя, как около левого уха раздалось недовольное женское:
– Тьфу, блин, опять человечина!
Не размыкая век, я отважилась уточнить:
– А ч-ч-что, уж-же приел-лась?
– Мы не питаемся людьми! Что за вздор?
Глаза нехотя открылись. Паучиха покачалась влево-вправо и отползла назад.
– А ч-чем тогда? Герцогов случайно не употребляете?
Готова поклясться, что видела добрую улыбку на мохнатой, тёмно-зелёной морде арахнида. Так улыбаются матери, когда их дети рассказывают что-то очень милое, но совершенно глупое.
– Сейчас освобожу, не пугайся, – салатовая туша вновь оказалась рядом, и я постаралась не смотреть в её сторону.
Может, она и добрая, но было довольно непривычно общаться на близком расстоянии с представителем данного вида.
– А что, люди часто попадаются?
– Да, бывает. Но так надоели эти пришельцы, вечно лезут в чужие сети. Что, спрашивается, своих найти не могут?
Я озадачилась. Сети – это ловушка. Если я оказалась у Герцога, значит, я попала не в одни сети?
– А сети Герцога – мои сети? – я не сразу сообразила, что задала вопрос вслух.
– А ты в них счастлива? – левая рука почти освободилась.
– Как в плену можно быть счастливым?
Со стороны паучихи опять послышался материнский смех.
– Глупая ещё, молодая. С чего ты взяла, что ты в плену? Тебе дорогу к выходу показали? Показали. Тебе с самого начала сказали, как выбраться, а ты всё сопротивляешься. Может, и в самом деле хочешь здесь остаться?
– С чего бы мне хотеть?
– И вот мы вернулись к предыдущему вопросу: а ты в своих сетях счастлива?
Философия – дело хорошее. Особенно для подростка. Я погрузилась в неё, размышляя над словами паучихи, и не обращая внимания на остальной мир. Из ступора вывел дружный ребяческий вопль со стороны дупла.
Поворачиваю голову и вижу двух пауков размером с упитанных котов. Один розовых оттенков с вкраплениями бордового, а другой – насыщенного синего цвета в чёрный горошек. Они радостно взвизгнули и понеслись в мою сторону.
– Мама, мама, это ужин?
Я приготовилась орать матом, бессвязно вопить и отчаянно вырываться.
– А ну не пугайте гостью! – шикнула мама. – В коем-то веке попался адекватный человек, не матерящийся и не вопящий что-то бессвязное. Кроме того, очень доверчивый, раз позволяет освободить себя, не уничтожая моё творение.
Стало