– Ну да! Тогда я должна уметь летать!
Я подпрыгнула и замахала руками. Наверное, смотрелось это достаточно потешно. Всё же минуту назад я шагала по стене в горизонтальном положении!
– Ваши способности остаются вашими способностями, – сквозь хохот объяснял Сальваторе. – Но здесь всё не такое, каким кажется. Скажем, как вы можете утверждать, что перед вами вертикальная стена, если только что вы без проблем прошлись по ней?
Я совсем озадачилась и решила не спорить. Подумаю об этом после того, как вытащу подругу.
* * *
– А ещё мне хочется лучше изучить все непроданные картины, – заявила я, неохотно выходя из интересных воспоминаний.
Действительно! Как я могу быть уверена, что Владлен мне тоже не приснился? Его знают все мои знакомые, которые с удовольствием засвидетельствуют реальность их нового кумира. Но и существование Герцога было подтверждено лично бабулей. Мы не могли грезить об одном и том же.
– Давно пора! – усмехнулась подружка. – Там много интересного.
– Почему-то я только сегодня это поняла. Так ты домой сейчас?
– Нет! В салон красоты! Маникюр, педикюр, солярий и массажист – всё по полной программе!
Я рассмеялась.
– Тогда пойду одна. Буду изучать полотна.
5 глава
о поиске, который часто леденит душу предположениями о пугающем отсутствии разыскиваемого
У высоких дверей галереи я заметила небольшую группу студентов. Они переговаривались с преподавателем, – щупленьким мужчиной средних лет, – о том, как могут видеть мир сюрреалисты, если изображают на картинах невиданную чепуху. Одно из предположений, высказанное симпатичной девушкой, звучало вполне закономерно для нашего мира – художник попросту увлекается запрещёнными препаратами.
– О, Кристина Владимировна! – воскликнул преподаватель, завидев озадаченную меня. – Вы не разрешите сомнения публики?
– Какие же?
Убеждать группу людей в том, что сюрреалисты – не наркоманы, могло оказаться довольно неблагодарным делом. И всё же моя бабуля не употребляла ничего подобного.
– Откуда у художников берутся такие замысловатые образы?
– А откуда у писателей появляются в голове хоббиты?
На меня уставились круглыми глазами. По лицам было видно: никто не понял, каким образом я смогла сравнить миролюбивых толкиеновских коротышек с абсурдом сюрреализма.
– У них особое видение мира, – исправилась я. – Для них открыто больше дверей, и они не боятся заглянуть за них.
Группа прошла в галерею вместе со мной. И пока меня не озадачили очередным вопросом, я поспешила удалиться в подвал, в котором и хранились оставшиеся бабушкины картины.
– Постойте, Кристина Владимировна! – раздался юношеский возглас, когда я была готова отворить дверь к ведущей вниз лестнице.
Я мысленно выругалась, натянула приветливую улыбку и обернулась.
* * *
– Вы всегда