– В Приморье, дорога только туда ведет.
Ёнка крутнулась на сиденье назад. Сзади далеко фосфорецировал город.
– Это вон там наш город, да?
– Да, – тоже оглянулась Мамба.
– А в ту сторону море, да? – Ёнка повернулась обратно, махнула в ветровое стекло, где покачивал хвостом последний ящер.
– Да, – прищурилась Мамба вдаль, на теряющуюся во тьме дорогу, – воон, видишь, по сопкам вверх-вниз, вверх-вниз, там поселок, за ним карьер, а дальше я и не ездила.
– А до моря далеко? – Ёнка напряженно всматривалась поверх приборной доски в редкую мерцающую по сопкам гирлянду фар. Вот пара приблизилась, облила их светом. Промелькнула и умчалась в сторону города тяжелая ловкая туша.
Мамба, повернувшись на сиденье, смотрела на вытянувшуюся Ёнку, тоненькую, прижатую к спинке широким жестким ремнем безопасности, и медлила с ответом. Ёнка не вытягивала просительно губы трубочкой, ничего не просила вообще, но, боже, видно было все, права Мамба, в очках, в глазах, во всей фигуре. Она вся летела вдаль, туда, к морю, где никогда не была.
– Восемь часов. Десять часов. Как ехать, – сказала Мамба устало и отвернулась к рулю, как будто выполнила тяжелую работу, и не было сил даже говорить.
– Восемь часов… Десять часов, – шептали губы Ёнки. – Всю ночь.
Они обе вздохнули и отвалились на спинки кресел, которые Силич заботливой рукой перетянул шершавой синей мануфактурой. Посидели молча, только глаза вспыхивали светом проезжающих фар. Мамба медленно положила руку на рычаг. Безмолвно мимо проплыл багровый туристический автобус с белыми занавесками. Мамба тронула машину. Все прямо и прямо, мимо черного провала-поворота на дачный поселок, «Жигуль» плавно встал на трассу и поехал, разгоняясь под горку.
– Мама! – обернулась Ёнка к Мамбе.
– Да! – отозвалась та. – Не отвлекай водителя за рулем. Доедем до карьера. Там посмотрим.
Ёнка, немного приподнявшись, подсунула под себя руки и уставилась вперед. Мамба все же не выдержала, повернула лицо к дочери. Ёнка перехватила взгляд и засмеялась громко и счастливо, в глазах у них одинаково блестели и переливались морские брызги.
– Засекай время, будешь штурманом, – скомандовала Мамба, управляясь с педалями и переключением скоростей.
– Есть, капитан, – Ёнка взяла под козырек, перегнулась вбок, посмотрела на зеленые цифры приклеенного на панели прямоугольничка. – 21.30! Это сколько значит?
– Полдесятого значит.
– Ну давай, родной, – тихо, наклонившись к приборам.
«Жигуль» разбежался под горку и легко пошел на подъем. Изредка навстречу, брызнув фарами, проскакивали светлые и темные стремительные тени машин. Иногда обгоняли их то джип-тяжеловоз, лениво поворачивающий боками, то блестящие дельфиньи тела легковушек. Ёнка ерзала, подскакивала на каждую машину и ухтыкала. «Жигуль» не обгонял никого. Далеко вперед