Запутались, что ягоды в траве:
«Что ждёт его у проклятых строений?
Всё в первый раз прошло без приключений,
Туда, обратно – вроде бы пустяк!
Но отчего же мисс похожа так…?
Нет! Быть не может! Просто показалось!
Ну что за доля старику досталась!
Ведь он, бывавший часто в той глуши,
По долгу службы, за свои гроши,
Ходил годами словно бы под плахой!»
Знать жадность одержала верх над страхом…
Решили отправляться поутру,
Себя же вновь доверили шатру,
Карет сиденьям и густой траве;
А двое слуг в дымящейся листве
От мошкары назойливой спасались
И сон хранить назначены остались…
Лишь солнце загорелось на востоке,
Его лучей звенящие потоки
Росы бессчётной утренний алмаз
Наполнили сияньем. Чуткий глаз
Кузин не уставал всем восторгаться,
Но вот пришла пора им собираться:
Томятся кони, упряжью звеня,
Друзей ждёт тайна, красками маня.
Лишь к вечеру два наших экипажа,
Из галерей природных вернисажей
Под мерный стук подков о гладь камней
По силуэтам сумрачных теней,
К зубчатым стенам замка выезжали.
Взгляд искушённой знати поражали
Обычных рук бессмертные творенья —
Из прочных скальных глыб сооруженья,
Чьи крыши, век встречавшие восход,
Пронзившие лазурный небосвод,
Поблекли от лучей; в изножье башен,
Весь древний камень серым мхом украшен,
Укрыт, как пледом, от туманных рос.
Казалось, облака во власти гроз
От замка пропитались черной пылью,
Темны как тучи; страшной давней былью
Сквозит от стен, и даже редких птиц
Пугает темень замковых бойниц.
Неслышно ночь в притихший лес вступала,
А у костра, чадящего устало,
Шёл страстный спор: из двух сторон одна,
Непониманьем всех раздражена —
Джесс – собиралась в замок. Не согласна
Она была – решительно и ясно
Дала понять, что сей же час они,
Взяв ружья и зажжённые огни,
Должны, не веря лживым пересудам,
Помочь барону; в девичий рассудок
Лились переживанья вновь и вновь,
Но здравый ум дочернюю любовь
Всё ж одолел, и Джессика смирилась:
Пошла в шатёр, легла и сном забылась,
Дабы ускорить проблески утра,
Тот долгожданный миг, когда пора
Настанет отправляться в путь с рассветом.
Лесник же, уповая на беседу,
Шёл