Метафизика души. Марина Брагина

Маркович медленно, с каким-то особым тщанием и осторожностью открыл пачку писчей бумаги, вынул чистые листы и заменил другими – с напечатанными статьями, которые подготовил для издания первого выпуска журнала «Поиск». Затем аккуратно заклеил обёртку и придирчиво повертел в руках: пачка выглядела так, будто только что сошла с прилавка канцелярского магазина. Её нужно передать Кену Норману, корреспонденту радиостанции «Свобода». Инструкцию для своих действий он нашёл под дверным ковриком. Кто её туда положил и когда, он не знал. Но твёрдо усвоил, что всякий раз, выходя из квартиры, нужно приподнимать этот самый коврик, о чём ему завуалированно сообщил по телефону голос, похожий акцентом и интонациями на голос дворника Ахмета:

      – Коврик ператрахиват надо, пыл собраль много.

      Именно с этого момента – телефонного звонка – и началась детективная история по подготовке подпольного журнала к печати, а главным исполнителем должен был стать именно Пётр Маркович. Куда подевалась его привычная рассеянность? Он продумывал каждую деталь, каждое действие с такой же точностью, как в своё время на войне, готовясь к боевой операции. Здоровье, правда, уже не то: начиналось бешеное сердцебиение только от мысли, как он будет выполнять инструкцию.

      Пётр Маркович, входя в здание Центрального телеграфа, взглянул на часы. Два сорок пять. До начала операции ещё пятнадцать минут. Чтобы не привлекать внимания, он протиснулся в самый дальний угол – здесь его не будет видно за спинами мощных мужиков. «Сибиряки, наверное», – с каким-то облегчением подумал он, чувствуя себя защищённым.

      Вдруг сквозь равномерный гул голосов услышал знакомые интонации:

      – Послушай, Петро, посоветуй: может, мне на работу устроиться? Менты заколебали, да и на вашего брата тратиться приходится.

      Пётр Маркович нервно оглянулся. Нет, к нему здесь, в Москве, так запанибратски никто не обращался. Но голос! Голос явно принадлежал Кире. «Что он в этой толпе делает? С каким Петро разговаривает? Причём о работе. Неужели на недоросля подействовало письмо в прокуратуру, которое он написал от имени соседей?»

      Кире ответил густой бас:

      – Посоветую – что же не посоветовать? У нас же Страна Советов, сам знаешь. Тебе в бар нужно идти работать. Лучше в валютный. Но там, во-первых, язык хоть чуть-чуть нужно знать, а во-вторых, контора пристально следит – уж больно лакомый кусочек эта работа.

      – А почему в бар?

      – Потому что у тебя на лбу огромными буквами нарисовано: «БАРМЕН». Ты же фокусник. Я видел, как ты ловко шмотки под одежду прячешь. Не каждый на это способен. А там ребята такие фокусы вытворяют – закачаешься! И левые напитки с собой приносят, и наливают не совсем по норме. Кто увидит, что ты там бодяжишь? На то и стойка построена, чтобы за ней нельзя было разглядеть, что происходит. Наваривают вполне конкретно. Не меньше, чем ты фарцовкой.

      Пётр Маркович нашёл щёлку между спинами сибиряков и осторожно